– Тебя смущает только то, что мы на улице? – подмигиваю. Меня разбирает на ха-ха, но держусь.
– Ну вообще… много чего смущает. Например, что ты так странно выглядишь. И одежда на тебе странная.
– На тебе тоже.
Краснеет.
– Как из бабкиного сундука.
– Спасибо, – обижается. – Кто бы говорил.
– А что у бомжа не может быть развито чувство прекрасного?
– Значит, ты бомж?
– Нет.
– А чего тогда такой грязный?..
– Долгая история.
– Очень любопытно, что же за история?
– Ты же с незнакомыми не общаешься?
– Точно. Ну пока, – делает вид, что уходит, но я так просто не отстану.
– Ладно, подожди! Я приехал сюда на заработки. Я сирота… из пригорода. Искал работу, набрел на неблагополучный район… ну и вот. Украли деньги, немного поколотили, одежду испортили… – делаю максимально страдальческое лицо.
Замирает. Оборачивается.
– Неприятно.
– Еще как. Но им тоже досталось. Я отбивался. Потому и куртку порвал.
Апельсинка прищуривается, не верит, видно.
– Ладно, признаюсь честно, мне досталось больше. Но их было пять.
– Ага! Расскажи! – она еще сильнее сжимает губы.
– Ну хорошо. Это были… пять собак. Они хотели меня сожрать, я бежал от них, споткнулся, упал…
– Очнулся, гипс?
– Нет, вроде… хотя провалы в памяти есть. Потому что не помню, как потерял кошелек.
– Ясно. Ладно, я пойду. Странный ты.
– Что, даже не поможешь мне?
– Нет. Говорю же, ты странный и мутный тип. Заливаешь мне какую-то ерунду.
– Слушай, мне очень надо, чтобы ты мне поверила! – складываю ладони, умоляя.
– Денег нет.
– А парень есть?
Апельсинка поднимает брови. Нравится ее смущение и какая-то детская реакция на мой вопрос. Уверен, она ни с кем не встречалась и не будет встречаться еще лет двадцать. У таких девчонок, как она в голове только учеба. Но все-таки, что-то такое в ней есть… что-то, что заставляет меня тащиться за ней следом. Наверное, моя потребность в ее доверии. Она добрая, по лицу видно.
– Ты так и будешь за мной идти? На нас люди смотрят.
– Да ладно?! Где это? На улице ни души.
– И правда. А вдруг ты маньяк?
– Нет же, говорю, просто заблудился.
– А где ты живешь?
– Нигде. Раньше в детском доме жил. А теперь все. 18 стукнуло. Приехал в город, рассчитывая, что найду работу и съемное жилье. А вышло вот так вот… по-дурацки. Ну ладно, ты права. Был рад знакомству, не буду мешать. Попытаю счастье в другом месте.
– А куда ты пойдешь, если у тебя нет никого здесь?
– На вокзал. Переночую там, а утром что-нибудь придумаю. Мне, главное, до места добраться и… помыться бы. А то, как чушка. Самому неприятно. Я бы заработал на проезд, да кто такого возьмет? Вот ты бы взяла?
– Нет.
– О том и речь. Ладно, Апельсинка, удачи тебе.
Девушка