– Хорошо. Теперь вытяните руки.
Я повиновалась и тут же заметила красный след вокруг своего запястья. Такой же обнаружился и на другой руке. С трудом сглотнув, я отвернулась, переваривая новую информацию. Но более всего меня поразил взгляд сержанта – в нем не было враждебности, но это были глаза чужака. Я была совершенно одна – с чужими, которые знали, кто я, и они охотились за мной.
Мое артериальное давление, должно быть, зашкаливало: пульс подскочил невероятно, грудь сжало. Когда давление в манжете снизилось, я несколько раз глубоко вдохнула, после чего спросила:
– Где я?
Сержант Дэшер соединил руки за спиной.
– В Неваде.
Я уставилась на него, потом перевела взгляд на стены – полностью белые, если не считать те самые блестящие черные точки.
– В Неваде? Но это же… это же на другом конце страны. Другой часовой пояс.
Тишина.
Затем меня осенило, и у меня вырвался сдавленный смешок.
– Зона 51?
Снова молчание, словно они не могли подтвердить существование такого места. Долбаная Зона 51. Я не знала, смеяться или плакать.
Доктор Рот снял манжету с моей руки.
– Давление немного повышенное, но это объяснимо. Я бы хотел провести более тщательный осмотр.
Картины взятия анализов и других отвратительных вещей взорвали мой мозг.
Я быстро соскользнула со стола, пятясь от мужчин – ноги едва держали меня.
– Нет. Вы не можете сделать этого. Вы не можете…
– Можем, – оборвал меня сержант Дэшер. – Согласно «Патриотическому Акту» мы можем задерживать, перемещать и брать под стражу любого человека или не человека, если он подвергает угрозе национальную безопасность.
– Что? – Я ударилась спиной о стену. – Я не террорист.
– Но ты – угроза, – ответил он. – Мы надеемся изменить это, но, как понимаешь, твое право на свободу было отозвано в тот момент, когда произошла мутация.
Ноги перестали меня слушаться, я соскользнула по стене и осела на пол.
– Я не могу…
Мой мозг отказывался переваривать эту информацию.
– Моя мама…
Сержант промолчал.
Моя мама… о боже, моя мама, должно быть, сходит с ума. Она в панике. Она этого не переживет.
Прижимая ладони ко лбу, я крепко зажмурилась.
– Это неправильно.
– А чем это, по-твоему, могло закончиться? – спросил Дэшер.
Я открыла глаза, дыхание вырывалось короткими рывками.
– Когда ты проникла на территорию государственного учреждения, ты полагала, что твоя жизнь никак не изменится? Последствий не будет? – Он наклонился ко мне. – Или что группа юнцов, чужаков или гибридов сможет забраться так далеко, как вы, без нашего разрешения?
Холод разлился по моему телу. Хороший вопрос. О чем мы думали? Мы подозревали, что это могла быть ловушка. Я практически подготовила себя к этому, но мы не могли не вернуться назад, не могли оставить Бет гнить