Как-то сели в мой шарабан две девчонки, по виду – студентки. Лопочут, не умолкая. Одна толстушка разбитная, всё хохочет, а другая – тарань сушёная с поджатыми губами, науки какие-то поминает. Я не слушал, про своё думал. По Светкиному выходило: если грамотно изобразить самца, то ни одна баба не устоит супротив – даже эти сопливые мокрощелки. Попробовать что ли заради проверки? Ну и попробовал. Сказал им всего-то пару ласковых – девчонки, мол, красота не только могучая сила, но и хорошо оплачиваемый товар. А дальше ни слова – понимайте, как знаете. Они, наверное, ничего не поняли – умолкли, на меня таращатся. А после пожаловались моим коллегам, обвинив в сексуальных домогательствах. Меня чуть из бригады за это не выгнали. Такие дела! То ли мачо из меня никудышный, то ли в девочках ещё не пробудились самки.
Светке сказал:
– Не пойму я тебя…. Хотя баб понимать – понималки не хватит. Дом есть, работа есть, сын взрослый, внуки растут…. Какого ещё тебе рожна надо. Мужика? Да вот он мужик – любит и ждёт, а ты его бросила. Потом и того, ради которого бросила. Что с тобой, Света?
– Ну и чего ты хочешь? – спросила подружка моя, подбоченясь, как Кармелита из сериала. – Чтобы я до конца дней своих в твоих любовницах ходила? Да ты сам столько не захочешь – поматросишь и бросишь.
– Что потом будет, то будет потом, а сейчас нам неплохо вдвоём. Может ты ещё и в загробной жизни рассчитываешь на мою привязанность? Представляешь, флирт – два скелета на гробовой крышке! То-то грохоту по кладбищу. Успокойся, Света, после смерти ничего нет. Давай будем жить в этом мире и любить, пока любилка стоит, и беречь наши чувства. Жениться я на тебе не намерен, как, впрочем, и ни на ком другом – врать не буду. И никаких на то причин, кроме одной – у меня другие цели: я как бы в данный момент не принадлежу сам себе, но предлагаю тебе быть моей музой, и разделить со мной то, что дарует судьба.
Она молчала. Она смотрела на меня, склонив голову, словно видела перед собой нечто любопытное.
– Скажи ещё что-нибудь, – попросила. – Не пойму никак тебя.
Что сказать?
– Я не знаю, Света, буду ли я богат и знаменит, но что никогда в жизни не сделаю тебе ничего дурного, за то отвечаю.
Она насмешливо улыбнулась:
– Чего ты заводишься? Я же с тобой.
– Телом да, но не душой.
Я и сам не знал в точности, чего от Светки хочу, и эта неопределённость доставала. От разочарования и печали ездил, как автомат – внимание не на окружающую обстановку, а проблемам внутри себя. Дорога такого не прощает – чуть не досмотрел и….
Когда спохватился, было поздно и стало страшно. В животе ёкнуло, будто автомобиль понёсся с ледяной горки. Навстречу ему проворно двинулась стена дома, и в следующий миг меня кинуло грудью на рулевое колесо. Раздался лязг, звон разбитого стекла,