Я знаю, что ты есть земная женщина, но в тебе уже была заключена вся небесная красота, к себе зовущая любовь и природная нежность. Ты излучала божественную чистоту и святость вселенной и тебя переполняла совершенная сила материнской преданности и милосердия.
И я не знаю больше слов и прошу прости, что не могу словами раскрыть всей правды о святости твоей души, но поверь мне, что ты есть Небесная Роза во всем прекрасная и во всем на много большая и чувственная, чем я могу об этом выразить.
И я вот только думаю почему? Ну, почему мне так трудно было все это сказать тебе тогда, много лет назад? Всего лишь открыть правду сердца своего, признанием в своей любви и еще сделать хоть что-то, для того чтобы не потерять, но остаться рядом с тобой.
И я казню себя каждый раз, когда замечаю твои глаза, улыбку и весь твой сияющий образ в других женских отражениях и в других голосах. И мне иногда даже кажется, что этот образ всегда и всюду стал преследовать меня, все для того чтобы, лишив покоя и заставив страдать имел возможность еще больше наказать и даже убить меня.
– Но нет, не верь мне, ведь все это я говорю лишь от отчаянья и во всем этом я один лишь виноват и неся за все ответственность сам буду перед своим сердцем отвечать, потому что только я один разрушил все, что мы имели и все, что могло было быть у нас. Я сам лишил себя счастья и позволил забрать его у тебя, я сам оказался подлец-ом и трусом и только потом через время смог признаться себе в этом. И даже сегодня я только себя могу винить в своих страданиях и терзаниях и все от того, что снова и снова ловлю и выискиваю твой взгляд в любой женщине, пытаясь хоть в ком-то найти тебя, чтобы затем снова мучить и убивать себя. – И все же нет!
– Для того, чтобы снова познать и испытать миг настоящего счастья.
Как же все от этого трудно и как жестоко и почему только в детских сказках все ясно и понятно, что вот есть добро – это хорошо и что есть зло – это плохо, но, а в жизни почему-то почти всегда приходится выбирать только из двух зол и какое из них лучшее вы мне скажите об этом?
Из-за всего этого, из-за сложностей и вынужденной, как мне казалось на тот момент безысходности я не мог остаться с тобой любимая, просто не имел на это право. И все потому, что я был безнадежно болен жизнью или точнее с тем, что она мне принесла судьбой, с которой я уже не мог бороться.
И от этих ран, не имея больше в нервах равновесия, а в голове свободомыслия, был склонен я в периоды своего сердечного смятения к необдуманным поступкам, из-за чего потом мог сильно сожалеть. И чтоб лишить себя и всех подобного явления искал себе я одиночества и с этой горечью забвения потом пришлось мне жить не мало лет.
И все это время я не жил, но убегал от жизни, не зная куда и зачем в неизвестность от себя, от мира, от реальности. И мне и сейчас тяжело признаться себе в том, что я был узником страха