Женщина решительно взяла Сашу за руку и, не взглянув на меня, поспешила уйти.
Возможно к вечеру я уже и забыл бы об этом эпизоде, если б на своем мобильнике не обнаружил эсемеску неизвестно кем присланную. Вообще-то я таких посланий почти не получаю. Раз мне прислала писульку какая-то девчонка, с которой я встречался не очень долго, Новосельцев в Тольятти что-то передавал, да ещё Нелидов неизвестно зачем решил сообщить, что на пару недель уезжает в Москву. В той эсемеске значилось:»Саша Волин, мать Анастасия, проживают на Галактионовской 37, кв 5»
Итак, за мной кто-то следит. Чего ради? Уж тут явно обошлось без Толямы Новосельцева. А зачем мне знать, где живет этот Саша и его строгая мамаша? Весь вечер я пытался в этом разобраться, но так и не разобрался. И лишь через день в голову пришла престранная мыслишка: а что если те, кто отслеживали меня и наблюдали за мной и Сашей вообразили, что я непременно захочу снова увидеть этого мальчугана. Откровенно говоря, я должен был признаться сам себе: не то, чтобы я так хотел увидеть Сашу, сколько насолить его мамаше и купить ее сыну велосипед. Я так и сделал. Велосипед же доставил по указанному в эсемеске адресу и оставил привязанному к рулю записку с одной фразой «Саше, с наилучшими пожеланиями. Леонтий Дмитриевич».
Жора Свиридов, с которым мы вместе работали, предложил приобрести по дешевке французскую малолитражку «клио». Мы только что её починили, подкрасили, отроду ей было около двух лет – хозяин уезжал, видимо, был при деньгах и запрашивал совсем немного.
– Ты ж один живешь, машинка маленькая, фирменная, болячек нету – ты же сам проверял всю механику. Если не хватает бабок, могу ссудить. По такой цене вряд ли хорошую тачку достанешь.
Особого желания иметь свой автомобиль у меня не было, но, поразмыслив и придя к выводу, что с этой «КЛИО» будет веселей, я решил обзавестись своим транспортом. Деньги, конечно, пришлось одалживать, но не у Свиридова. Мне пришло на ум занять десять тысяч у Разиных Подумал: если Николай Степанович откажет, неважно под каким предлогом, значит он законченный жлоб и весь его архив тоже жлобский. Но он не отказал, даже больше того не спросил, когда я эти деньги отдам. Выходит, он действительно ко мне относиться с симпатией и помнит мою мать.
Все свободное от работы время я стал разъезжать на своей малютке – все в ней было отрегулировано без сучка и задоринки. По-хорошему Жорку Свиридова надо было благодарить.
Я почти забыл о том случае с подаренным Саше велосипедом, фамилию его точно забыл, но тот помнил меня и как-то раз, проезжая по Молодогвардейской, я услышал, как кто-то окликает меня по имени отчеству. Остановился.
Саша стоял на тротуаре с каким-то мальцом и махал мне рукой. Я вылез из машины и подошел к нему.
– Как дела, Сашок? Мама сердилась за велик?
– Не, не очень. Сказала лишь, что вы хоть и молодой, но нахрапистый.
Саша рассмеялся, я тоже.
– Катаешься?
– Сейчас нет. Продырявилась резина