Смочив небольшую тряпицу смесью из специального флакона, несколькими движениями смыла жирную краску с лица. Кожа немного покраснела и слегка щипала, но ощущение чистоты все перевешивало. Наскоро умывшись, хорошенько выполоскав волосы, мы принялись за насущные важные дела. К сожалению, возможности сидеть в теплом бассейне и просто отдыхать не было.
Приспустив небольшую простынь, в которую здесь было принято заворачиваться на время «сидения» в воде, повернулась спиной к Хете. Перекинув всю длину своих влажных волос через плечо, предоставила девчонке возможность осмотреть последствия моего единения с духом. Тихонько присвистнув, младшая жрица осторожно коснулась левой лопатки, ребер чуть ниже и пары мест возле самого позвоночника. Места отозвались слабой ноющей болью, показывая, что защита сработала не в полной мере.
– Как оно там? – теряя терпение, я переступила с ноги на ногу.
– Не очень. Рисунки почти стерлись, хуже, чем спереди. В некоторых местах их и вовсе не осталось, и выступили синяки.
Из груди, сам собой, вырвался печальный вздох. Это сколько же работы теперь делать. Роспись, нанесенная корой особого дерева, держалась до трех недель, создавая сеть из тонких, рыжевато-коричневых рисунков. Эта вязь позволяла обращаться к помощи духов, поглощая или на время, заимствуя их силу. Но мертвая субстанция, даже будь она душой святого, поглощает, забирая жизнь из тела. При нанесении же рисунка первым делом уходит сила дерева, впитанного из земли и перенесенного на тело с краской. Волк был силен. Время, которое я пользовалась его силой, было слишком долгим, для того чтоб это могло пройти бесследно. Но я надеялась уже быть дома, где вполне можно было провести нанесения узора по всем правилам. Теперь же мне грозил ужасный дискомфорт. Не смогла удержаться от гримасы и не передернуть плечами.
– Доставай мехни, будешь рисовать.
– Но я еще ни разу сама не делала, – свистящим шепотом произнесла Хета, тараща на меня свои огромные глазищи.
– Тысячу раз видела. Главное замыкать контуры, вот и все. Ты это знаешь, так что начинай. Хотелось бы, чтоб оно успело схватиться.
Когда краска высыхает, она начинает сшелушиваться с кожи чешуйками. Будет весьма неприятно, если она станет крошиться мне под одежду, когда нет возможности переодеться и стряхнуть все с себя. Порывшись в сумке с вещами, Хета вытянула большую плотную косметичку, которая составляла едва ли не самую большую ценность среди вещей каждой жрицы Чивы, после сагатов и наравне с амулетами. Из косметички появился небольшой конус с краской.
– А я не хотела его с собой брать, – ворчала Хета, с усердием рисуя круги и завитушки на моей спине. К счастью, мест с полностью исчезнувшим рисунком