Верховный бог Олимпа в полной тишине подумал пару секунд, а потом мудро решил согласиться с Герой в такой малости и потому благосклонно кивнул.
Покровительница супружества удовлетворенно откинулась на спинку трона и продолжила:
– Мы решили больше не удостаивать людей милости пировать вместе с нами, вкушая божественную пищу – благоуханный нектар и амброзию. Поэтому, – тут она сделала паузу и так пристально посмотрела на Петелькина, что несмотря на то, что таможенный дознаватель стоял на самом солнцепеке, по его спине противно побежали холодные мурашки, – к тебе только два вопроса: как ты смог попасть к нам незваным и что ты так внимательно высматривал на нашем пиру?
Застывший на месте розыскник впервые на себе осознал, что означает выражение «жгучие взгляды»: потому что десятки пар глаз теперь смотрели только на него и даже через форменную футболку человеческий гость собственной кожей чувствовал каждый из этих взглядов: сочувствующих, злобных, любопытных, безразличных…
Нет, выполняющий законное поручение руководства опытный сотрудник вовсе не рассматривал себя беззащитной игрушкой в чьих-то беспредельно могущественных руках, потому что он находился в чертогах богов с праведными целями, без злого умысла и с заветной катушкой, зажатой во вспотевшем кулаке.
Поэтому таможенный служащий уважительно поклонился хозяину пира и его величественной супруге, затем присутствующим гостям и подробно рассказал обо всех событиях, которые предшествовали его попаданию на пир олимпийских богов.
И чем дальше излагал Петелькин известные ему факты и обстоятельства, тем все бо́льшим весельем искрились глаза великого Зевса, а многие гости начали вежливо покашливать и прикрывать рты ладонями, чтобы в голос не рассмеяться.
Когда же рассказчик дошел до того места, как в божественных чашах он опознал таможенные кружки, тут уж ни Зевс, ни Гера не выдержали и залились дружным смехом, который тут же растекся по всему пиршественному залу.
Когда главные боги, вытерев слезы, отсмеялись, Зевс с улыбкой спросил:
– А у кого же твоя кружка? – и приказал: – Ну-ка, дерни за нитку!
Озадаченный докладчик тотчас сильно потянул катушку на себя, и все увидели, как одна из пиршественных чаш вдруг настойчиво завибрировала в руках у добродушного здоровяка с могучими руками, широкой грудью и мускулистой шеей. Который, понурив большую голову, осторожно сидел на служебном стуле, видимо, опасаясь, что тот в любой момент может под ним подломиться.
Некрасивый здоровяк резво вскочил, но одна его ступня вдруг подвернулась, и он, еле-еле удержавшись на хромых ногах, под смешки присутствующих смиренно посмотрел в сторону своего отца.
– Ну что же, – усмехаясь в густую бороду, с наигранной укоризной обратился к нему царственный Зевс, – расскажи-ка, Гефест[9], нам еще раз, как ты три дня и три ночи без отдыха трудился, изготавливая новую дворцовую мебель и расписывая неведомыми узорами новые чаши для амброзии?
Тут