Критично зараженные – так именуют тех, на ком ставят крест. Кого убивают сразу после обнаружения необратимости протекающей болезни. Темно-красные, почти черные вены и глаза – одни из крайних показателей. И чем темнее кровь, тем меньше времени остается до полного обращения в монстра, не контролирующего ни себя, ни свои действия и одержимого жаждой передачи заразы другим через укус. Все, как показывали в самых страшных фильмах ужасов про бешеных зомби. Наверное, было бы проще, ходи они медленно и вальяжно – но эти же бегают, как полоумные. И поэтому критично зараженных истребляют сразу, без права на реабилитацию и восстановление, в которое не верит ни один из ныне живущих медиков. В любом случае мне о других неизвестно.
Пока в эфире играет подборка собранных Нейтом треков, я угощаю Марту чаем, а затем провожаю ее до выхода и возвращаюсь обратно за пульт радиоведущего.
После начала пандемии я первое время жила с братом в другом городе и в основном помогала ему с ремонтом оборудования и машин. Когда не стало Лиама, я переехала к дедушке и бабушке в Форт-Коллинс и, чтобы не сойти с ума от горя и злости, подалась в местные радиоведущие. На тот момент мой предшественник был уже как неделю мертв (то ли от болезни помер, то ли под машину попал – версии каждый раз звучат новые). И вскоре я стала местным голосом Форт-Коллинса, что по-своему тоже неплохая терапия. Это как вести блог в какой-нибудь социальной сети, но блогер из меня так себе. А вот хорошую музыку я люблю, да и Нейт отлично умеет поддержать своей закадровой болтовней и отвлекает от всего, что заполняет мою голову в минуты тишины и покоя. Так уж вышло: чем больше я говорю, сама или с кем-то, тем сильнее меня «отпускает». И пусть длится это недолго, я рада даже временному затишью.
Я придвигаю кресло к своему столу и останавливаю взгляд на фотографии: на ней Лиам пытается поднять меня, перехватив через спину. На моем лице появляется улыбка, я касаюсь двумя пальцами губ, затем снимка – как делал мой брат, но в реальной жизни, касаясь моего лба.
– Как трогательно. Мне выйти? – спрашивает Нейт, светясь так, словно только что высказал охренительно смешную шутку.
– Да, выйди, пожалуйста, – киваю я, – и это захвати с собой. – Я швыряю в него небольшую диванную подушку, которая уже два дня лежит у меня на столе.
Нейт ловит подачу, улыбается еще шире и возвращается за свой диджейский пульт, чтобы включить следующий трек. Но спустя минуту на мой телефон приходит срочное сообщение:
– Ч-ч-черт, – громко шиплю я, и Нейт от неожиданности вздрагивает в кресле. Нас никогда не предупреждают, эти подонки всегда пытаются нанести максимально внезапный визит. И хотя таковые происходят раз в полгода, день и время всегда остаются загадкой. Вот и сейчас.