Я торопливо вскочил и, прихватив ручку рукавом, осторожно снял драгоценный кипяток с реактора. Поставил на ящик с углем. Взял банку с сахаром и сыпанул в кружку четверть.
Если сразу все высыпать – толку меньше будет. Пройдет часть мимо. А так в самый раз. – Размешал ножом и потрогал горячую сладкую воду кончиком языка.
– Эх, самому бы выпить – да, нельзя. Вере нужно сил набираться. А я и грибами обойдусь. Обойдусь, точно!
– Вера… – Толкнул я свою подругу в плечо. – Верунчик, проснись. – Вера завозилась на нарах. Скроила плаксивую гримасску.
– Плохо мне Самсончик. Плохо.
– А ты проснись, Верунь, чего дам. – Вера открыла глаза и уставилась на меня сонным взглядом, похоже, не понимая, где находится и с кем.
– Самсон, ты?
Да я – это я, Вера! Разболелась совсем. – Я поднес к ней кружку ближе.
– Вот я тебе сахару развел. Попей. Тебе легче станет. – Взгляд Веры стал осмысленным.
– А ты?
– Да я уже… – Соврал я ей снова. – Пил я, правда.
– Ну, хорошо. – Вера привстала. Склонилась над краем кружки и сделала большой глоток. – Вку-у-у-сно. – Заулыбалась она.
– Ну, еще бы! – С удовольствием хмыкнул я. – Знамо дело вкусно. Чего же вкусней воды с сахаром бывает? – Вера не ответила. Она требовательно нажала губами на край кружки, и теперь пила не отрываясь. Пила до тех пор, пока не выпила все.
– Спасибо, Самсончик – Она откинулась на нары и закрыла глаза. – Мне лучше. Правда.
– Ну и хорошо. Ну, славно. Вере легче. Теперь надо о себе и о нас подумать. А что подумать то? Двери вот я не прикрыл. Тепло выносит. А прикрою, жарко может быть. Вспотеем. Влагу потеряем. Тоже плохо.
– Нору надо обойти, вдруг, где ни-будь действительно Последники лежат. Хотя мне сейчас, что Последники, что Храмовники, что Династы.… С любым готов в обнимку на нарах спать. Я прикрыл рот ладонью. Нельзя о Династах по-простому говорить. Они как боги.… Но устал я. Сильно устал.
Я взял из жестяной баночки горошину Тима и откусил ровно половину. Вторую положил обратно. – Посплю сейчас. Если проснусь и ничего – Вере дам.
Хуже то все равно не будет. – Спать хотелось уже нестерпимо. Я привалился к Вере боком и рухнул во сны.
# # #
Уиллисис – служитель Храма, высокий, худой, одетый в пурпурную тогу, подпоясанный золотой цепью, с деревянным орденом на груди, на котором отчетливо проступала древняя витиеватая резьба в виде стилизованного изображения знака «Крыльев», подошел к низкой железной двери, и тронул посохом дремлющего охранника.
Крепкий Солдат, с толстыми длинными руками, открыл большие в пол головы глаза, утопленные глубоко в череп и склонился в поклоне.
– Приветствую Вас, Настоятель. – Он выпрямился и шевельнул чуткими ноздрями.
– Вы к Королеве?
– Да, сержант. – Храмовник кивнул лысой головой. – У меня нет ничего кроме этого посоха и новостей. Вы можете пропустить меня без досмотра.
– Хорошо,