– Ладно, разгорячился. Остынь, – Иваныч примиряющее хлопнул Ватикана по плечу. – Аннушка, никто не хотел сделать плохо Тасе. Прости. Впредь не повторится.
– Ладно. В конце концов, она совершеннолетняя, – сказала Анна, вспомнив ночных пассажиров. – Всего хочется попробовать, слишком долго она была лишена воли. Но лучше уж так, дома, с друзьями, чем где-то и не известно с кем.
– Ладно, друзья сердечные, я сготовила, вахту сдаю. Мне еще в магазин и в ремонт обуви надо забежать. Да и дел полно дома. Аннушка, ты покушай сама, да и этих, – Вера кивнула в сторону мужчин, – просто заставь поесть, легче на желудках будет.
– Ну, как ночку провели? – спросила Анна, когда все трое уже гремели ложками и громко прихлебывали горячий борщ. – Вы, я гляжу, давние друзья.
– Ага, – гоготнул Ватикан. – Знаю Иваныча сто лет. Он же опером был, ты не знала? Молодой, горячий, его уже тогда, по-взрослому, все кликали Иванычем. Уважали все, разорви меня конными, если вру. И ваши ментовские, и наш брат. Если уж попался к нему, то не выпустит из хватки. Но никогда напраслину не гнал. Все по закону, все за дело. За честь было к нему попасть.
– Ох уж, и за честь, – усмехнулся в свою очередь Иваныч. – Забыл, как воевали с тобой? И ведь это я тебя на зону тогда отправил. Али простил? Или исправился?
– Ну, было дело, по-малолетству. Но ведь все справедливо было, Иваныч. Не, зла не держу. Надо было меня учить.
– Научился?
– Еще как. Даже спасибо скажу тебе за все. Ведь тогда мне мокруху шили, а ты один поверил, что не виноват. Вот и получил все только за свои грехи. А зона – она учит, еще как. Теперь я знаю, что можно, а что нельзя.
– Ой, только не говори, что исправился. Знаю я твои дела сейчас.
– Знать-то знаешь, а не поймаешь, – усмехнулся Ватикан. – Да и не обижаю невинных и сирых. А нагреть подлеца – это святое дело сделать.
– Прямо кара небесная в твоем лице, – засмеялся Иваныч.
– А что? Думаешь, зря Ватиканом кличут. Все и всем по справедливости.
– А Дима тут при чем? – полюбопытствовала Анна. Ей стало интересно, как странно пересеклись судьбы разных людей здесь, на ее кухне.
– А Дима сменил меня на посту, когда я на повышение пошел. Работали вместе. Толковый парень, умный.
– Только взрывной и чушь иногда несет, – вставил Виталик.
– Это от молодости, – пояснил Иваныч. – От растерянности иногда выдержки не хватает. Зато чуйка как у пса. Если след возьмет, но не упустит, поверь. Еще когда-нибудь и тебя прищучит.
– Не, я следов не оставляю, – гоготнул Ватикан и сыто рыгнул. – А вкусно же у тебя баба готовит, Иваныч. Сто лет домашнего не ел.
– Не баба, а Вера Андреевна она, – нахмурился Петр Иванович.
– Ладно, не обижайся, – миролюбиво предложил Ватикан. – Твоя Вера Андреевна – богиня еды.
– Ладно, я пойду отдыхать, – зевнула Анна, чувствуя, как сытый желудок отяжелил ее веки.
– Нет,