Женщины, выслушивавшие сплетни, замерли от страха. Глаша натянула ехидную улыбку и повернулась всем телом.
– И где я не права? – поставила ладони на бока. – Нагуляла, а потом на мужика скинула. Разве не так?
– Да чтоб у тебя язык отсох, сплетница! – Маша вскипала, как вода в чайнике. – И где ты такую новость взяла? По себе, небось, судишь?
– А то ты сама не видала! – задирая нос кверху, кричала Глашка. – Девка-то вся рыжиной покрытая! Откуда, а? Зинку и Федьку смолоду знаю, никто из них таким цветом не грешил! Да и родителей их, когда помоложе были, помню, такие же: сивые да тёмные. А тут вона как, девка в конопушках, волосья, что солнцем обожгло, а ты мне тут про верность втолковать пытаешься!
– А может, у ней прабабка была такой, – громко сказала Агаша, влившись в женское собрание. – У нас случай был. Все брюнеты, а мальчонка сивый родился. Правда, как подрос, волосы чуток потемнели…
– Да иди ты, Агаш, у вашего потемнели, а у этой девки такими и останутся. Фу, и как Зинке не совестно мужу врать? – голосила Щучкина. – Полтинник на носу завертелся, а она любовничка себе завела! Ох и набегался бедный Феденька ночами по кладбищу! Нагоревался, милок, по сыночкам мёртвым! А эта, зараза бесстыжая, в хату другого приводила, вот и прижила рыжуху!
– Так нет в селе рыжих-то, – Агаша не отставала. – Где ж она могла такого найти?
– А кто ж его знает. Может и с городу приезжий был.
– Да чтоб у тебя язык отвалился! – Машу взбесила прилипчивая доярка. – Да чтоб ты ночами в подушку рыдала…
– Да и так рыдает-то, – хихикнула Анна, которой надоел пустой скандал, разразившийся на весь скотный двор. – Ни мужика, ни дитёнка. Вот и собирает, что попало, лишь бы счастливых баб очернить.
– Да ты… – раскраснелась Глашка, услышав о себе чистую правду.
– Рот на замок и за работу, – Анна осталась довольной, что смогла заткнуть бешеную бабёнку. – И ты, Глаш, смотри под своим носом, прежде чем помоями кого-то поливать.
Бабы разбрелись по ферме, а Машка стояла рядом с Анной и благодарила за то, что та вступилась за Зину.
– Да знаю я таких, наглых, – Анна поправила платок на затылке. – Повидала на своём веку. Мужиков у них нет, вот и воют на каждого. Завидно ей, понимаешь? До сорока дожила, а счастья своего так и не встретила.
Отработав смену, Маша зашла в магазин и спросила у продавщицы, когда привезут одежду для малышей. Вопросительно посмотрев на Машу, Клавдия улыбнулась.
– Как обычно, лавка приедет в субботу. А ты кому? Опять себе? – осмотрев покупательницу снизу доверху, Клавдия поставила локти на прилавок.
– Не, соседке. Зинке.
– А-а, слыхала, что у неё девка родилась. Живая, надо же.
– Бог милостив, – ответила Маша, разглядывая летние халаты, висевшие на стойке.
– Однако странность какая-то в этом есть, – поглядывая на женщину, продавщица делала вид, будто что-то перекладывает под прилавком, –