Виктор Иванович говорил-говорил… Что-то важное вертелось у него на кончике языка, но за общими словами неразличимо было, как в тумане. Может быть, головоломка заключается в том, чтобы, понять, что хочет сказать Генеральный директор своему заместителю по коммерции? А тут и понимать ничего не надо… и темнить. Я ведь сразу его спросил, лишь только он переступил порог дома и предложил мне работу – можно ли приобрести акции предприятия?
И действительно, чего ваньку ломать – работать в ЗАО и не мечтать прибрать его к собственным рукам? Над чем тут задумываться? Все понятно, Виктор Иванович – я в команде!
Скажите – безнравственно? Может быть «да», может быть «нет». Просто не стоит путать мораль со стратегией.
Вот над чем действительно стоит голову поломать, так над тем, чтобы понять – что в стране происходит? Перестройка это или коллапс – объявленная шокотерапия? Что за ней грядет – возрождение или окончательный упадок России? Может, мы сейчас на верхушке оползня, который очень скоро всех нас увлечет в пропасть? Что впереди – плато стабильности и экономический подъем или кровавая межнациональная бойня похлеще Октябрьской революции и Гражданской войны вместе взятых?
Кто ответит на эти вопросы? Ну, конечно, только время.
Впрочем, растущий здравый смысл русского мужика уже немного смягчил его извечную тягу к бунту. Ну, а остальные против него – просто мелкая шушера.
Чтобы успокоить своего патрона, я опустил голову и тихо сказал:
– Я все понял, Виктор Иванович, и потому здесь.
Мне было грустно и отчего-то тревожно.
В конторе у меня был собственный стол в кабинете бухгалтера отдела сбыта – она была дочкой бывшего директора и выписывала счета на отпуск продукции. Кроме нас с ней в помещении были – огромный ксерокс и телефон без восьмерки. Звонить по межгороду можно было только из кабинета Генерального директора. Напротив – многолюдная бухгалтерия.
Все, кроме нас с Пислегиным и еще снабженца из Увелки, акционеры. Впрочем, не напрягает: мы же понимаем – владельцы предприятия тоже люди.
Соседка по кабинету сразу спросила:
– Вы женаты?
– И да, и нет. В браке состоим, но вместе давно не живем.
Мне не хотелось в новом коллективе начинать с вранья. Тем более, что Клепиков и его жена, некогда работавшая бухгалтером райпотребсоюза, знали меня, как облупленного, еще по райкому партии. Поэтому отвечал на все вопросы, ничего о себе не скрывая – разве только умолчал, сколько волос у меня под мышками.
– Можно сказать, жених! – подковырнула соседка по кабинету.
Сама она была замужем за кудрявым и безработным парнем, известным обывателям Мирного под кличкой Банан. Унывать было не в характере этого человека. Чем тяжелее обстоятельства, тем больше рос его ничем не оправданный оптимизм.
Бухгалтер по продаже песка была умна, в отличие от