Администратор при входе задерживает взгляд на моем декольте и лишь потом спрашивает фамилию. Нина настояла на откровенном наряде, сама бы я ни за что не отважилась надеть это платье на встречу с незнакомцем. Грязных предложений Монастырского хватает. Но, скорее всего, другого шанса привлечь внимание Шахова не будет. Да и встречают, как известно, по одежке. У меня она сегодня очень впечатляющая.
– Дунаева Агния, – называю свое полное имя. – Григорий Игоревич Шахов назначил мне встречу на восемь.
– Проходите. – Администратор указывает взглядом, куда идти.
Каблуки звонко цокают по коридору. Я очень сильно волнуюсь. Администратор ждет, когда расположусь за столиком, интересуется, буду ли я делать заказ сейчас или позднее, вкратце рассказывает о мероприятии, которое проходит сегодня в стенах заведения, после чего оставляет меня одну.
Шахов не торопится появляться в ресторане – сильно опаздывает. Я набираю Нине и хочу спросить, точно ли встреча назначена на восемь, как вдруг замечаю высокого мужчину, который приближается к столику. Идет уверенной походкой через весь зал, разговаривая с кем-то по телефону. С картинкой из интернета у Шахова – а это именно он – мало общего. По крайней мере, от снимка не исходило такого давящего напряжения. И глаза… Взгляд у Григория Игоревича такой, будто он хочет содрать кожу и добраться до самых потаенных уголков души, узнать все секреты.
Я сбрасываю вызов, наблюдая, как Шахов подходит вплотную к столу. Завершив разговор, убирает телефон в карман пиджака. Садиться не спешит. Внимательно смотрит на меня сверху вниз. По непроницаемому выражению лица ничего невозможно прочесть.
Телефон в руке начинает вибрировать. Я едва не роняю его от неожиданности. Сбрасываю звонок подруги, затемняю экран и прячу сотовый в сумку.
Вспоминаю о Монастырском и его амбалах, о бумагах, которые принесла с собой, бабушке и бессонных ночах. Отчаяние толкнуло на безумный шаг, поэтому я здесь. Завтра слишком туманно и может не наступить вовсе. Не стоит об этом забывать.
– Агния Львовна, – набравшись смелости, протягиваю Шахову папку вместо руки, потому что его разглядывания вгоняют меня в краску.
– Григорий Игоревич, – представляется он и наконец-то садится за стол.
Больше не нужно высоко задирать голову, но когда наши глаза оказываются на одном уровне, я вдруг испытываю еще больший дискомфорт. Нет, и близко ничего общего этот мужчина не имеет с тем, кого я видела на снимках. Да и их было очень мало.
Пристальный