Группа цыганок окружила пожилую иностранную пару. Я позвала Кьяру, и мы вместе наблюдали, как цыганкам удалось отнять фотоаппарат у вмиг растерявшего всю свою вальяжность импортного старика.
– Ты знаешь того милиционера? – спросила я Кьяру, указав на скучавшего неподалеку стража порядка.
– Володю? Конечно.
– Почему он не бежит помогать старикам?
– Цыганки ему платят.
– Вот ты, Кьяра, женщина из цивилизованной европейской страны, члена ЕЭС. Почему ты так спокойно к этому относишься?
– Я выросла в Неаполе. Петербург считают криминальной столицей России, а на самом деле, по сравнению с моим родным городом, он спокоен, как вожделеемый моим благоверным Осло.
Кьяра – самый известный в Италии переводчик с русского на итальянский. Она перевела им всех значительных русских писателей второй половины двадцатого века от Платонова до Пелевина.
Она мечтательно продолжала:
– В Неаполе до сих пор приличной девушке не следует ходить одной по городу, особенно по некоторым его районам, близким к морю и порту. Для иностранцев он вообще негласно закрыт. Только совсем экстремальные туристы, типа русских, отваживаются посещать мой родной город. Я думаю, там почти так же опасно, как в нынешнем Багдаде.
С кухни донесся новый шквал ругани и шума.
– Может, ему помочь? Помешать что-нибудь.
Но Кьяра уже опять погрузилась в дебри нового перевода и лишь пожала плечами.
Я на цыпочках прокралась к арке, которая ведет на кухню. Пол был усеян скорлупой грецких орехов. Синьор никогда не использует чищеные орехи, потому что из них в процессе хранения улетучиваются необходимые для правильного вкуса и запаха эфирные масла.
– Кьяра, попробуй! – закричал он.
– Я ненавижу сладкое, – отозвалась синьора, – и я занята.
Луиджи громко послал ее к чертовой бабушке.
Через несколько секунд я робким шорохом обнаружила свое присутствие в ближнем коридоре в надежде поскорее приступить к работе. Но Луиджи, видимо, думал только о жене. Поэтому, когда я сделала шаг в кухню, он с разворота быстрым баскетбольным движением, с ловкостью, неожиданной в столь тучном человеке, метнул кусок бисквита точнехонько мне в лицо. С криком:
– Ты, Кьяра, все-таки попробуешь мой новый десерт!
Мы постояли молча друг против друга…
– Мадонна миа… – заголосил Луиджи, поняв ошибку.
Тем временем я начала задыхаться. В массе содержалось много свежих грецких орехов, на которые у меня с детства сильная аллергия.
Вскоре прибежала Кьяра и, быстро сообразив, что происходит, – я упоминала ей о моей болезни, – унеслась за таблеткой. Она делает все удивительно быстро. Поэтому между манипуляциями по умыванию моего лица и кормлению меня таблеткой ей удалось внезапным молниеносным