– Она истечёт кровью у тебя на глазах, – предупредил вампир Альберта. – Это последний шанс дать ответ.
– Нет! Не говори им! – крикнула вдруг Анфиса, жмурясь и корчась, со слезами в глазах взглянув на отца. – Пожалуйста! Не предавай ради меня всю Империю! – всхлипнула девочка.
Меньше всего на свете ей хотелось бы знать, что любимый отец стал предателем, и ещё хуже было осознавать, что она тому стала причиной. Девочка готова была умереть, но не выдать тайны этим мерзким убийцам. Более того, она опасалась, что им с отцом всё равно не дадут жить, даже когда всё узнают. Лучше было призвать его ничего не сообщать, унеся все тайны в могилу и уйти вместе. Так ей казалось сейчас правильным.
– Что ты такое говоришь! – был Альберт совсем ошарашен. – Анфиса!
– Мастер Лукьян сказал, я всё равно долго не проживу… Враги Империи не должны узнать из-за меня никакие тайны! Ничего им не говори, папочка! Пожалуйста! – рыдала Анфиса.
– Заканчивай здесь, – раздался грубый громовой голос выходящего из подвала харчевни мужчины.
Это был хорошо разодетый высокий мужчина в стёганном чёрном камзоле с отложным воротником и переплетающимися, едва заметными узорами по всему покрою, что на груди, что в рукавах. На голове его красовалась шляпа с широкими полями, из-под которой виднелись тёмные прямые волосы средней длины, самые передние пряди которых чуть-чуть закручивались кончиками в сторону строгих ярко-бирюзовых глаз.
Костяные наплечники изображали собой верхние половинки волчьих черепов, а металлическая пряжка узорчатого плотного ремня была уже в форме человеческого. У левого бедра в длинных узких ножнах была не то шпага, не то рапира, у правого – колыхалось что-то наподобие металлической маски со скалящейся собачьей мордой. А высокие сапоги заканчивались выступом голенища с вышитым узором крыльев летучей мыши. Позади него виднелся тёмный, с синевой изнутри атласный плащ.
Пронзительный взор его был надменным и полуприкрытым. Вытянутое лицо с прямыми выразительными бровями украшали небольшие, косо идущие усики и аккуратная треугольная бородка под нижней губой. Господин сжимал в руке трость с металлическим черепом, казался статным и сильным, но более худощавым на фоне Альберта и вампира-громилы. По крайней мере, смотрелся покрепче, чем тот уточнённый носферату, что пытал девочку.
Он поправлял окровавленные манжеты своих рукавов, оглядывая всех собравшихся, а ещё двое упырей в бурых дуплетах и с короткими стрижками вытащили из подвала избитого и еле живого архиепископа. Кое-как пришедшая в себя, но ощущавшая слабость от потери крови Анфиса была потрясена, узнав, что первосвященник тоже был пленён, как и они. А выглядел и того хуже – живого места не было.
Разбито лицо, весь в крови и наверняка в переломах, судя по тому, что не мог ходить да и толком пошевелиться. Правый глаз даже не открывался. Упавший на бок священник презренно выругался, сплёвывая кровью, и причитал: «Как я мог… как я мог…