Папа волнуется: то входит в спальню, то выходит, прохаживается через смежные комнаты, может быть, в волнении чуть-чуть насвистывает не мотив, а только «фью-фью». Потом опять идет к маме.
Так идут томительные часы в ожидании прихода в жизнь нового человека, еще неизвестного. То есть меня.
Между папой и дедушкой продолжали временами портиться отношения, что было для всех очень тяжело. Опять пришлось уехать папе на заработок, чтобы не обременять своей семьей уже старого дедушку и чувствовать себя более независимым.
Уехали папа с мамой и только что родившейся девочкой (со мной) в Елецкий уезд, в богатое поместье, чтобы организовать там большую хорошую пасеку. Папина домашняя пасека, по словам старожилов, была лучшей во всем Мценском уезде. Грудного ребенка родители взяли с собой, а двое старших оставались с тетей Олей, временно жившей дома. Но потом родители вскоре вернулись, так как дома нужна была хозяйка и мать.
В письме к папе показана жизнь нашей семьи в Илькове в его отсутствие, в нем ярко виден энергичный характер мамы, ее готовность самостоятельно осваивать новое, прежде неизвестное дело, – пчеловодство.
«21.02.1899 сельцо Ильково
Здравствуй, дорогой Альберточка, поздравляю тебя с Масленицей и желаю провести ее получше!
Я и дети крепко-прекрепко тебя целуем. Дети просто меня доняли вопросами: «Скоро ли папа приедет? Когда папа приедет? Зачем папа уехал?» – и т.д и т. п.
Я говорю, что папа тогда приедет, когда вы станете умными, перестанете капризничать и ссориться между собою. А Олюшка раз мне говорит: «Пускай папа приедет, мы на него посмотрим, а потом пусть опять уедет! Но мы без папы скучаем…», – и эти вопросы всегда сопровождаются слезами. Видно, что они без тебя соскучились и им хочется повидаться с тобою.
Ленка все спрашивает: «Как папу авут (зовут)? – Альберт. – «Абе уба?» – и засмеется. Такая Ленка говорунья, ни минутки не молчит и все лопочет на своем языке; разговоры очень трудно понять без привычки, так как она говорит очень неясно – одни начальные слоги слов. Здоровье ее, слава Богу, теперь ничего совсем, хотя лекарства и теперь пьет.
Недели две тому назад был у нас Роледер. Просил передать тебе от него поклон. Он почему-то уверен, что ты весной снова не приедешь и спрашивал меня, что я думаю делать с пчелами. Я говорю, что, если ты не приедешь, сама буду ими заниматься. А Вас, мол, попрошу быть моим руководителем. «Куда Вам самой заниматься пасекой, у Вас и так дел по горло», – и начал перечислять мои дела разные хозяйственные. – У Вас вот сколько пчел в ульях, впору с ними управиться?»
А потом говорит: «Не продадите ли мне пчел? Почем возьмете за улей? – 20 рублей. – Так мы с Вами не сторгуемся, а Вы лучше напишите Альберту Урбановичу и спросите его про условия продажи, я знаю, что с ним мы скорее поладим, – Ладно, мол, напишу». Что ты скажешь на это?