– Это займет много места?
– В зависимости от величины изготовляемых изделий.
Боделен начал с небольших предметов, например с зубных щеток, дорожных ложек и вилок, пляжных ведерок, детских лопаток и грабель, подставок для яиц, колец для салфеток.
От старой скобяной лавки уцелел только остов. Нижний этаж, перестроенный в современном стиле, со светящимся потолком, был оборудован под выставочный зал фирмы «Асфакс, Робюр и Роб».
Контора – во всяком случае, контора Парижского отделения – помещалась на втором этаже. Кроме этого, было еще отделение в Нантерре и основной завод в Брезоле.
Кальмар быстро поднялся по мраморной лестнице и на мгновение задержался перед застекленной кабиной с табличкой «Прием посетителей».
– Патрон вернулся?
– Приехал сегодня утром и спрашивал вас.
– Ему прекрасно известно, что я должен приступить к работе после полудня.
– Вы что, забыли, какой у него характер, господин Кальмар?
Патрон был неплохим человеком, даже наоборот, но раздражался, когда не находил кого-нибудь на месте. Каждый должен сидеть в своем закутке.
Его мечтой, его идеалом был бы мир без воскресений, без отпусков. Разве он сам брал отпуск? Мир без женщин и без детей!.. Разве он часто бывал в своей огромной квартире на бульваре Ришара Валласа, где его жена и дочь жили с четырьмя или пятью слугами? Вряд ли он навещал их раз в неделю… Вряд ли ездил на виллу, купленную для семьи в Мужене.
Он спал наверху, в бывшем чулане, рядом с которым оборудовал самую примитивную ванну.
– Хозяин поехал в Брезоль?
– Разве у него узнаешь?
В Брезоль, или в Нантерр, или же на новую стройку в Финистере. Иногда думали, что патрон уехал в предместье Парижа, а он звонил из Лондона или Франкфурта. Такова была его жизнь, и отчасти такой же была жизнь Кальмара, поскольку добрую треть своего времени он проводил на авеню де Нейи.
– Ну что, вернулся наконец?
Это спросил Жув, которого все звали Бобом, – фантазер и весельчак.
– Послушай, да ты еще разжирел и совсем не загорел. Ты уверен, что был в Венеции?
Кальмар нахмурился.
– Что-нибудь не клеится, старина?
Жув был его единственным другом.
И тем не менее Кальмар вынужден был ответить ему с деланой улыбкой:
– Нет, все в порядке… Просто чертовски устал, целый день провел в вагоне, где было столько народу, что по коридору в туалет не пройдешь, да еще потом целую ночь ехал.
– А как же дети?
– Пока остались там, вернутся в субботу.
IV
До сих пор Кальмар видел лишь раза два свою привратницу, причем мельком. Затем хозяина гаража – тоже мельком. Остальных – например, кассира в банке, интересовавшегося лишь стодолларовой купюрой и вполне удовлетворившегося