Альманах Международной Академии наук и искусств «Словесность». Том 2. Альманах

вслушиваясь в слова хозяйки.

      – Здравствуйте, кто дома? – донеслось из прихожей.

      Кадой, быстро встав с соломы и отряхнув сарафан, поспешила на голос. В дверях стояла хуторянка, которую до этого Кадой видела беременной, с большим животом. Теперь же она была вновь стройной, и на ней был не белый, а красный пайкас – знак того, что она стала матерью.

      – Здравствуйте! – поприветствовала незваную гостью Кадой. – А отца дома нет.

      – А мне не отец твой нужен, а ты, – сказала молодая женщина, стоя в дверях, по вожскому обычаю не заходя в избу. – У меня для тебя слова важные от арбуя, который по-еле рождения моему ребенку имя давал. Он сказал, что тебе пора возвращаться!

      – Куда это мне возвращаться?! Не понимаю! – проговорила недоуменно Кадой.

      – Этого он не сказал. Подумай сама или спроси своего отца. Ну, пойду я, – попрощалась женщина и, покрыв голову накидкой, поспешила выйти из риги на улицу под самый дождь.

      – Вот еще новость! – сказала вслух Кадой, подходя к камину и подкладывая в огонь полено. – Скорее бы отец домой пришел. Расскажу ему эти новости.

      В камине весело потрескивали сухие березовые дрова, согревая и освещая всю комнату. Укутавшись в большую шерстяную шаль, Кадой устроилась в уютном отцовском кресле и сладко заснула.

      – Дочка, зернышко мое! – слышит Кадой далекий и ласковый мамин голос. – Оглянись! Посмотри на меня, моя девочка!