Пока слесарь возится, я поглядываю на часы и считаю минуты до того, как смогу отправиться домой. Между прочим, уже девять вечера, мой рабочий день явно затянулся.
– Простите, Марина, что не дал вам отдохнуть вечером, – внезапно произносит Роберто.
Я изумленно таращу глаза. Мой несносный босс передо мной извинился! Впервые за все время нашей совместной работы. Надо отметить этот день в красном календаре.
– Иногда я чувствую себя таким беспомощным, когда не могу решить элементарную проблему, – признается он с явной неохотой.
– Ерунда, для этого у вас есть я.
А у меня есть зарплата, которая примиряет с требовательным боссом.
Слесарь поднимается с колен и протягивает ключи. Роберто радостно восклицает, забирая их, и благодарит на итальянском:
– Grazie!
Я перевожу. Работяга не трогается с места – одной благодарностью сыт не будешь.
– Дайте ему денег, – шепчу я боссу.
– Ах, да, конечно! – Он достает бумажник, раскрывает и беспомощно смотрит на меня: – У меня нет налички. Можно перевести ему на карту?
Ну вот что бы он без меня делал, а?! Лезу в сумку, достаю пятьсот рублей и отдаю слесарю. Тот довольно прячет деньги и уходит.
– Вы опять меня выручили, Марина, – бурно восклицает Челентано. – Что бы я без вас делал!
Сидел бы со старушками на скамейке, до посинения талдычил им итальянские слова, а потом там же, на скамейке, и заночевал в своем дорогом костюме, пошитом на заказ. От этой мысли у меня на губах расплывается широкая улыбка. Итальянец принимает ее на свой счет и тоже улыбается – но не издевательски, а тепло.
– Переведёте мне на карту, – спохватываюсь я, вспомнив о пятисотке. Деньги у меня, в отличие от Роберто, на дороге не валяются.
– Да-да, конечно, – он сразу же хватается за телефон и делает перевод. Я уже не впервые выручала его с наличкой, и процесс отработан.
– Ну, я пойду, – прощаюсь я, делая шаг от него и мечтая скорее оказаться дома и рухнуть в постель.
– Может, вы согласитесь выпить со мной чашечку кофе? – внезапно предлагает босс.
Я уже собираюсь отказаться, сославшись на поздний час и на то, что завтра рано вставать на работу, но тут до меня доносится громкий шепот за спиной.
– Соглашайся, Маринка, что тут ломаться! – хором подсказывают старушки на скамейке. Вот как они догадались, о чем речь? Наверное, услышали в итальянской речи знакомое слово «кофе» и имя мое тоже подслушали, хотя я им не представлялась.
Я оборачиваюсь к ним, и Брошкина с лукавым видом говорит:
– Сначала кофе, потом в постель…
– А там и до загса недалеко, – подхватывает Барыня.
– Что они говорят? – волнуется Роберто.
– Говорят, что кофе на ночь пить вредно, – отвечаю я и уже тянусь за телефоном, чтобы вызвать себе такси.
В карих глазах Роберто столько горячей мольбы и невысказанного одиночества, что