– Никто, прости, не уезжай…
– Да меня и не отпускают…
Много было недопонимания сначала, я все же был тяжелым подростком.
Потом все наладилось.
Илья сделал маму счастливой, и нас с Лилькой тоже.
Я сходил в армию, после дембеля у меня не стояло вопроса, куда идти работать.
– Батя, – я тогда, выпив водки, чего-то расчувствовался, – батя, а возьмешь меня к себе?
– Возьму…сын. – И он крепко обнял меня.
Я всю жизнь с батей, плечом к плечу.
Он плясал на моей свадьбе, он забирал из роддома мою жену, когда я валялся на больничной койке, а маме с женой он сказал, что я в командировке, в Душанбе, и только Лиля знала, где я, потому что сидела и ревела около моей кровати.
Потом была моя очередь прикрывать батю, и опять Лилька сидела у кровати и рыдала.
У него не было родных по крови детей, зато были мы, наши дети и внуки.
Мама называла нас бандой, мы трое правда были дружны, я, батя и Лилька – мы сдружились на почве любви к маме.
Он прожил хорошую жизнь, мой батя.
Смог без мамы только год…
Светлая память вам, дорогие мои родители, и простите своего глупого Петьку за все.
Я люблю тебя, батя. Мы любим тебя.
Мы еще постояли с Лилькой и пошли к машинам.
– Осень какая золотая, – услышал я чей-то голос, очень похожий на батин, но, когда оглянулся, никого рядом, конечно, не оказалось, и только ветер пробежал по верхушкам деревьев.
Вспоминая будущее
– Да сколько можно? Ты меня достала!
– А ты? Ты не достал меня?
– Ненавижу тебя, уходи…
– Да и уйду…
Они кричат и ругаются, неистово, до хрипоты в голосе, до боли в голове.
Он не выдерживает первый, хватает куртку и выскакивает на улицу: возможно, ночной холод немного отрезвит.
На ночь выключают обогрев, и на улице становится достаточно прохладно. И вообще не рекомендуется в ночное время бродить по улицам.
Нет, нет, у них, в две тысячи пятьсот восемьдесят девятом году нет преступников.
Просто можно не выспаться, простыть…
Он идет, не замечая холода, который дует от реки.
Зачем, зачем он тогда ее встретил? Ведь предупреждал его друг, что эта девушка не простая, она из тех, которые не поддаются программированию.
Она из тех, кто подвержен эмоциям, но дело в том, что он и сам такой же…
Таким людям не советуют создавать пары.
Нет, им никто не запрещает, у них такого нет. Просто не рекомендуют.
Теперь понятно почему. Эмоции – они зашкаливают: ни он, ни она не умеют их контролировать, вернее, не так.
Они умеют контролировать свои эмоции, но не тогда, когда остаются вдвоем.
Поспорили из-за пустяка: решили посмотреть фильм, но она не хотела смотреть то, что он предлагал.
А он не хотел смотреть ту ерунду, что предлагала она.
Постепенно спор превратился в скандал, скандалище, ураган… Опять наговорили гадостей друг другу.
Нет, с этим надо что-то делать.
Он