Около столовой, где работали моя мать и тётя Наташа, регулярно укладывали бетонные дороги, но они в течение нескольких месяцев приходили в негодность из-за того, что на обед в столовую приезжали буровики на гусеничных военных вездеходах, а другой транспорт к столовой подъехать не мог. Летом в навигацию все продукты в посёлок доставлялись по Оби и вертолётами из Сургута, а зимой по «зимнику» – по замершей Оби. Одним словом, в одиннадцать лет я познал экстремальные условия жизни в экстремальных погодных условиях при освоении нефтяных месторождений Западной Сибири. Однако больше всего меня маленького поражало то, какое огромное количество водки и спирта выпивали люди в этих суровых местах по вечерам. Не проходило ни одного дня, чтобы после работы у нас в вагончике что-то не праздновали. Видимо, именно эта поездка моей матери и тёти Наташи повлияла на привыкание их к крепким спиртным напиткам, но более слабой оказалась двадцатипятилетняя тётя Наташа. Она жила со своим первым мужем в одной половине вагончика, а я с матерью – в другой. Муж моей тётки оказался очень ревнивым, хотя признаться, тётя Наташа давала достаточно поводов для этого. Муж её работал начальником базы горюче-смазочных материалов и после пяти вечера он скорее бежал в столовую к жене, чтобы она не легла под какого-нибудь очередного красавца вертолетчика в своём кабинете, которых она знала почти всех, потому что все лётчики питались в её единственной на посёлок столовой, а деньги в их карманах никогда не заканчивались.
Иногда мне приходилось спать в половине вагончика тёти Наташи, когда мать задерживалась на работе, чтобы выдавать продукты ночным поварам для приготовления блюд на предстоящее утро. В тётиной половине вагона стояла двухъярусная кровать, и я всегда забирался для сна на второй ярус, чтобы тайком ночью было удобно сверху наблюдать за тётей с мужем. Как всегда они ложились чуть под хмельком и продолжали выяснять отношения шёпотом, чтобы не разбудить меня. Потом муж медленно накрывал телом тётю сверху, и они совокуплялись. Затем муж, как животное ленивец с дерева медленно слазил с тёти Наташи, и они тотчас засыпали, а на следующий день всё повторялось вновь. У меня не умещалось в голове, как можно так медленно и размеренно овладевать моей привлекательной