Он пересек комнату и открыл дверь.
– Идем. Ты, наверное, проголодалась.
– Куда собираешься пойти?
– Куда захочешь. Можем заехать в пиццерию.
Я взглянула на свой наряд.
– Но я не совсем подходяще одета.
Трэвис бросил на меня оценивающий взгляд и заулыбался.
– Отлично выглядишь. Пойдем, я умираю с голоду.
Я поднялась, помахала рукой Америке и последовала по ступенькам за Трэвисом. На парковке я остановилась, с ужасом наблюдая, как он оседлал матово-черный мотоцикл.
– А… – Я замолчала, пошевелив пальцами в шлепках.
Трэвис нетерпеливо взглянул на меня.
– Забирайся скорей. Я поеду медленно.
– Это что? – спросила я, слишком поздно заметив надпись на бензобаке.
– «Харлей Найт Род». Любовь всей моей жизни, так что не поцарапай краску, когда будешь забираться.
– Но я же в шлепках!
Трэвис глянул на меня так, будто я говорила на незнакомом ему языке.
– А я в ботинках. Залезай.
Трэвис надел очки. Зарычал мотор. Я вскарабкалась на мотоцикл и завела руки за спину, ища, за что уцепиться. Пальцы соскользнули с кожаного сиденья на пластиковый корпус задней фары.
Трэвис взял меня за запястья и положил мои руки себе на талию.
– Голубка, кроме меня, здесь не за что держаться. Не отпускай, – оттолкнувшись ногой от земли, сказал он, и мотоцикл покатился вперед. Резко дернув запястьем, Трэвис выехал на улицу и помчался как ракета. Выбившиеся пряди волос хлестали мне лицо. Я вжалась в спину Трэвиса, зная, что если гляну через плечо, то содержимое желудка полезет наружу.
Около ресторана Трэвис вдарил по тормозам, и, как только мотоцикл остановился, я тут же спрыгнула на асфальт, ощутив себя в безопасности.
– Да ты псих!
Трэвис усмехнулся, ставя мотоцикл на подножку и слезая.
– Я соблюдал скоростные режимы.
– Ага, как если бы мы неслись по автомагистрали! – сказала я, распуская волосы и пальцами приводя в порядок взлохмаченные пряди.
Трэвис смотрел, как я расчесываюсь, отводя волосы от лица, а потом направился к двери, открывая и придерживая ее для меня.
– Голубка, я бы не допустил, чтобы с тобой что-то случилось.
Я пронеслась мимо, залетая внутрь ресторана. Мои голова и ноги будто жили разными жизнями. Нос тут же заполнился запахами масла и пряностей. Я проследовала за Трэвисом по красному, покрытому крошками ковру до столика в углу, стоявшего вдалеке от студенческих компаний и семеек. Трэвис заказал два пива. Я осмотрела помещение, наблюдая, как родители уговаривают своих шумных деток съесть что-нибудь, и отворачиваясь от любопытных взглядов студентов Истерна.
– Конечно, Трэвис, – сказала официантка, записывая напитки. Возвращаясь на кухню, выглядела она слегка взбудораженной из-за его присутствия.
Я спрятала за уши спутанные волосы, внезапно испытав неловкость за свою внешность.
– Часто