Время в пути = время, затраченное на транспорт + время, затраченное на пешее передвижение + несколько минут в запасе.
Наше время на исходе. Порой мне кажется, что одна я знаю эту страшную истину, поэтому мне хочется предостеречь тех, кто попусту тратит самый драгоценный дар, который дала нам Вселенная, а именно: время. Мне хочется сказать: вы ведь осознаете, что однажды мы умрем? Жизнь коротка, она быстро подходит к концу, на счету каждое мгновение! Время уходит, в прошлое нельзя вернуться, нам остаются лишь сожаления, похожие на осколки ракушек, выброшенных волнами на берег…
Все, хватит.
Дыши, Алиса.
Подумай о чем-нибудь другом.
Вокруг серость, сплошная серость, которой нет конца. Мелкий дождь влажной вуалью падает на лицо, а я расстегиваю пальто.
Пасмурное парижское небо низко нависает над землей, но температура – не ниже пятидесяти градусов по Фаренгейту. Сколько это по Цельсию? Нужно научиться использовать шкалу Цельсия. Со станции «Бельвиль» длинной вереницей тянется огромная толпа людей, мужчин и женщин, их зонтики серо-черными цветами распускаются один за другим. Рядом со мной спотыкается девушка, и я едва успеваю подхватить ее под локоть. Она беременна. Я взволнованно спрашиваю:
– Вы не ушиблись?
– Нет-нет. Все хорошо.
Явно опаздывая и потому нервничая, девушка наклоняется, чтобы собрать содержимое своей сумочки, которое высыпалось на тротуар. Тороплюсь ей помочь.
– Давайте я. Не наклоняйтесь.
Поднимаю ее вещи: телефон, пачку салфеток, ручку и несколько монеток.
– Спасибо, – говорит девушка, с облегчением вздыхая. – У меня так ноет спина…
Мы обмениваемся улыбками, и на короткое мгновение ее теплое выражение лица заставляет меня успокоиться. Подавляю порыв дотронуться до округлого живота, растянутого заключенной в нем маленькой жизнью. Пожелав мне хорошего дня, девушка исчезает в потоке людей, и я снова сама по себе. Чувствую, как под ногами вибрирует метро. Два миллиона двести тысяч жителей. Париж урчит, шевелится в своей вечной суете. Я поступила правильно, приехав сюда. Париж – идеальное место, чтобы исчезнуть, затеряться в толпе безликих прохожих, забыться и быть забытой.
– Алиса Смит?
Передо мной стоит невысокая женщина чуть за пятьдесят. Выглядит она элегантно: бежевый плащ, седеющие волосы собраны в пучок-улитку и зафиксированы лаком. Я протягиваю ей руку.
– Да. Здравствуйте.
– Я Джейн Томпсон из агентства «Филд и Томпсон», – говорит женщина на идеальном английском. – Мы разговаривали по телефону.
– Рада встрече.
– Пойдемте, – властным тоном говорит она, раскрывая над моей головой шотландский зонт. – Как видите, до метро рукой подать.
Но я хотела