Оливер только что вернулся с работы. Сейчас он в прихожей. Слышу, как он снимает пальто, и по запаху понимаю: он принес рыбу с картофелем, которые купил в пабе на первом этаже нашего дома. Оливер подошел к вопросу культурной интеграции крайне серьезно: с тех пор, как мы переехали в Лондон, он живет по всем туристическим стереотипам: пьет только темное пиво, три раза в неделю ест рыбу с картофелем фри, так называемые «фиш-энд-чипс», завтракает красной фасолью и в пять часов пьет чай с молоком. Не удивлюсь, если в один прекрасный день мой благоверный облачится в форму королевских гвардейцев и поведет меня в Букингемский дворец.
В отличие от него я… Я скучаю по Америке и мечтаю туда вернуться. Оливер не знает. Я не говорю.
Надо сказать, все прошло не так уж плохо. Я про сеанс. Вообще-то психотерапевт мне не совсем нужен, но если так Оливеру будет спокойнее… Психотерапевт говорила очень мало: спросила о том, что меня беспокоит, а потом, как ни странно, велела писать.
– О чем? – Я приоткрыла от удивления рот. – Я не умею…
– Я не прошу вас написать роман, Алиса. Попробуйте вести дневник. Пишите о своей жизни.
– Зачем?
– Вам станет легче. К тому же изложение мыслей на бумаге поможет выявить скрытые или подавляемые чувства.
– Мне не о чем писать. Я обычная девушка.
– Что вы подразумеваете под словом «обычная», Алиса?
– Со мной никогда ничего не происходит.
– Тогда попробуйте метод автоматического письма. Записывайте все, что придет в голову. По наитию. К следующему сеансу напишите две страницы.
И вот – я купила блокнот. Не столько из-за психотерапевта, сколько потому, что мне понравилась обложка: она бирюзовая в желтый горошек, с цитатой: «Нет случая – есть только встречи».
Ладно. Все равно мне не о чем писать, поскольку факт остается фактом: со мной никогда ничего не происходит.
2018 ОСЕНЬ
Я так устала играть по правилам, Придерживать двери, быть вежливой, Я не такая, какой меня видят. Прости, малышка, мне нужно освободиться.
Цифры на электронных часах, стоящих на прикроватной тумбочке, меняются с 5:44 на 5:45. Не включая свет, сажусь в постели. Потягиваюсь (три секунды), отсоединяю телефон от зарядки (четыре секунды) и отключаю режим полета (еще две секунды). Потом кладу телефон на тумбочку, между пузырьком со снотворным и стаканом воды, и аккуратно выравниваю по краю – так, чтобы он лежал ровно в десяти сантиметрах от тюбика с кремом для рук. Тянусь за стаканом и…
Нащупываю пустоту. Один, два, три…
Нет ни стакана. Ни крема.
Мне нечего выравнивать. Порядка здесь нет.
Только хаос.
«Дыши, Алиса».
Выключатель не на месте. Ищу его, лихорадочно шаря по стене, и наконец включаю свет. Это не моя кровать, не моя тумбочка, не моя спальня. Чувствую, как влажнеют ладони. Меня словно парализовало. Не могу думать. Нужно дышать. Я опаздываю. Чтобы быть в офисе к семи, нужно приехать на станцию Уолл-Стрит в 6:53, для этого нужно спуститься в метро не позднее 6:32 и, следовательно, выйти из дома в 6:24, но и тогда я успею, только если светофор на пересечении улиц Уильям-стрит и Пайн-стрит загорится зеленым меньше чем за минуту…
Чтобы все шло по плану, необходимо встать в 5:46.
Однако сейчас уже 5:47.
Из глубины воспоминаний всплывает голос Анджелы, тихий и успокаивающий.
«Дыши, Алиса».
5:48. Внезапная паника рассеивает туман снотворного. Я никогда не опаздываю. Никогда. Вот уже четыре года, шесть месяцев, две недели и четыре дня я прихожу на работу ровно в семь утра. Я не могу прийти в 7:04 и тем более в 7:13.
Машинально обхватываю левой рукой правое запястье. Прикосновение к покрытым патиной подвескам, свисающим с браслета, навевает воспоминания о шелесте волн, ласкающих мокрый песок на пляже Наррагансетт, о запахе соленого бриза. Запахе счастья из моего детства. Слышу шум океана, шепот ветра и крики чаек, перемежающиеся с гудками паромов, следующих на остров Блок. Глубоко вдыхаю, считаю до четырех и медленно выдыхаю.
В ушах снова звучит успокаивающий голос Анджелы.
«Дыши, Алиса. Все будет хорошо». Один. Задерживаю дыхание.
Два. Вспоминаю: я в отеле. Три. Я в 3623 милях от Нью-Йорка. Нет. Здесь расстояние измеряется в километрах.
Я в 5834 с хвостиком километрах от дома. Я в Париже.
Четыре. Я не