В общем, Саша стала стараться работать во сто раз лучше, дабы не дразнить гусей. Вечер прошел гладко, если не считать злющего Владимира, который срывался на официантках по поводу и без. Но Нестеровой от него ничего не досталось. На следующий день Дима Петрович, как его называл Леха, лишь одарил ее одобрительным кивком, который сочетал в себе приветствие и удовлетворение от ее внешнего вида, ведь Саше наконец выдали фартук и бейдж.
Дни неслись, меняя друг друга. Саша все глубже внедрялась в систему работы кофейни: благодаря своему характеру она завела приятельские отношения практически со всеми работниками. Не сказать, что она была тихоней, но уж точно и не склочным борцом за права угнетенных. Поэтому девушка производила позитивное впечатление как на администраторов, так и на официанток с баристами и поварами.
Владимир, который очень даже скоро проникся к ней особой симпатией, предложил перейти на ты и работать только в его смены. Саша с радостью согласилась с последним, ведь с другим менеджером, Татьяной, ей нравилось меньше. Вообще, Саша с женщинами ладила всегда хуже, чем с мужчинами. Почему-то. Однако, даже после месяца работы с Вовой она не смогла отвыкнуть от уважительного обращения на вы. Саша звала его коротким именем, иногда использовала шутливую кличку папа Володя, но всегда – вы. Наверное, воспитание не позволяло ей фамильярничать, а может, подсознание подсказывало, что так она уж точно проведет четкую границу в их отношениях. Ведь ее менеджер, хоть и был человеком серьезным и семейным, но не стеснялся пускать слюни на молоденьких посетительниц кофейни. Саша частенько закатывала глаза, когда они с Лехой на кухне или во время перекура обсуждали чью-то попку или смазливую мордашку. «Мужчины, такие мужчины», – в очередной раз повторяла про себя Саша, унося заказ в зал.
Нестерова наслаждалась работой. Ей нравилось встречать новых гостей и завсегдатаев, нравилось чуть флиртовать с молодыми людьми, пока они делали заказ, нравились перекуры с девчонками, во время которых они полушепотом жаловались друг другу на барист и менеджеров. Саша любила вечерние посиделки после смены с пивом и орешками, ночные обжираловки в закусочной для таксистов, куда они иногда заезжали по дороге домой.
Одно только печалило – усталость. Саша оказалась не настолько выносливой, как считала. Хотя, возможно, дело тут было в отсутствии силы воли и упорства. Неважно, но факт оставался фактом: Она практически забила на учебу. Не было сил вставать в семь утра и ехать на пары, даже в десять ей с трудом удавалось оторвать голову от подушки, и не имело значения, работала она накануне или нет. Общая усталость накопилась буквально за неделю, превратив ее в сомнамбулу. Казалось, что каждый день похож на предыдущий, ведь Сашина совесть поднимала ее только на работу, которую в целом не грех было разбавить учебой. Но сил и желания на это не было, поэтому и в универ нога Нестеровой тоже не ступала. Хотя совесть грызла за это со страшной силой, угрожая расплатой за лоботрясничество во время сессии.
Несмотря