Он снял рубашку. Лессия опустила взгляд, рассматривая его живот, и улыбнулась. Еще бы не улыбаться, она лично поставила там клеймо, выжгла какой-то алхимической дрянью свой родовой герб.
– Дальше, Итан. Поторопись. Мы же не хотим, чтобы решающее сражение произошло прямо над столицей? Видел бы тебя твой папаша… – И мечтательно подкатила глаза.
«И что бы тогда, если бы он меня видел?» – подумал Итан, как будто со стороны наблюдая за тем, как пальцы ловко справляются с застежкой штанов.
– Сдох бы от досады и стыда за своего первенца! – припечатала королева и расхохоталась.
– А теперь давай, пошел наверх, на крышу. Давай, шевелись! Бездна, мне же еще переодеться надо бы. Что-то забывать все стала…
И он пошел. Наверное, мог бы и спать на ходу, тело двигалось само. Вероятно, королеве доставляло удовольствие еще раз его унизить, заставить нагишом прогуляться до самой крыши главной башни. Каменные плиты пола приятно холодили ступни, а в груди клокотала ненависть. Она бурлила, тяжело давила изнутри, не находя выхода, – и постепенно, очень медленно, превращалась в пламя, то самое, которым плюется любой сколь-нибудь приличный дракон. Но было кое-что, что не давало ему превратиться в практически неуязвимое чудовище. И это кое-что было в руках королевы.
Глава 1. Вдова королевского писаря
Вельмина очень хорошо запомнила тот день, когда они с матушкой пошли к гадалке. Ей тогда… исполнилось двенадцать, и впервые в жизни она задумалась о том, что очень скоро ей будут подбирать жениха. Матушка, изогнув атласную бровь, посмотрела на дочь особенно пристально и объявила, что всенепременно нужно посетить гадалку, ведь предсказания – это дар богов. Отец лишь пожал плечами и ничего не ответил, потому что думал над тем, как починить поломавшийся книгопечатный станок. Тогда стояли теплые осенние дни, на городской площади расположилась ярмарка, с каруселями, с циркачами. Один из пестрых шатров принадлежал гадалке. Вот туда-то они и пошли с матушкой, сопровождаемые конюхом – чтоб чего-нибудь не случилось.
Гадалка… оказалась сморщенной, загорелой до черноты бабулькой в смешной шапочке из алого бархата и в алой же бархатной накидке поверх долгополой темно-серой туники. Матушка положила в глиняную миску серебряную монетку, и они с Вельминой уселись прямо на землю, застланную рогожей, – больше сесть было некуда. Вельмина помнила, как екнуло сердце, когда протянула руку гадалке… Бабулька взяла ее ладонь, долго водила по ней шершавыми подушечками скрюченных пальцев, а затем изрекла: «Ты будешь женой короля-дракона, девочка».
«Так ведь драконов не бывает», – возразила матушка.
«Так будут еще», – усмехнулась гадалка и выпустила колечко сизого дыма – она курила трубку.
«Увидим», –