На следующее утро мы погрузили наши вещи в правительственный вельбот, посадили полицейских на весла и наблюдали, как наши носильщики грузятся на полдюжины больших каноэ и отправляются в путь.
Деревня «прибрежных папуасов» в заливе Холл-Саунд. На переднем плане большое речное каноэ. На заднем плане парусная мореходная лодка «лакатой»
«Ну, – воскликнул Хамфрис, когда мы прощались с Коннелли, – я вижу, Тата Коа еще жив».
Он махнул рукой старому туземцу, который почтительно стоял поодаль и ухмылялся.
«Я расскажу вам о нем и о колдовстве Новой Гвинеи, – продолжил Хамфрис, – пока мы пересекаем пролив. Это добрых пять часов пути, сначала до материка, а затем вверх по реке Этель до ручья Биото, где мы выйдем на тропу».
Глава III. Колдуны Новой Гвинеи
Если вам когда-нибудь придется пересечь пять миль водного пути между островом Йул и материком, вы будете вынуждены использовать «паром», принадлежащий Тата Коа. Другого пути нет.
«Паром» представляет собой всего лишь каноэ из бамбука с бревенчатыми балансирами, он очень, очень старый и имеет тенденцию опрокидываться в бурном заливе или неожиданно погружать вас в воду. При этом, держась за него, когда он снова всплывет на поверхность, вы поможете перевернуть его в первоначальное положение под аккомпанемент леденящей кровь ненормативной лексики белого человека, которая странным образом исходит из уст барахтающегося рядом Тата Коа.
В промежутках между поездками через залив Холл-Саунд, а их может быть не больше двух или трех в неделю, вы найдете Тата Коа где-нибудь на пляже, его иссохшие бедра опираются на пятки, когда он рвет пальмовые листья на полоски и плетет из них циновки, на которые есть большой спрос.
Если, вы знакомы с Тата Коа достаточно близко, то можете осторожно расспросить его о колдовстве, он одарит вас соблазнительной улыбкой из своего почти беззубого рта, а его старческие затуманенные глаза, довольно гипнотические и пугающие, когда Тата Коа сердится, приобретают блаженно-тоскующее по прошлым годам выражение.
Каноэ с бревном-балансиром
«Хозяин, – ответит он на удивительно хорошем английском, – я перевозчик, а не колдун».
«Как насчет твоего домашнего крокодила, который может превращаться в человека и пожирать людей? А твоя прирученная змея, которая жила в море, приплыла по твоему зову и укусила того, кого ты ей приказал укусить?»
«Хозяин, – возразит Тата Коа, но улыбнется, воскресив воспоминания, – Они исчезли, когда пришел белый человек с „пури-пури“, которое было сильней моего колдовства».
«Пури-пури» – это новогвинейское название магии, колдовства, всего того, что туземец не может объяснить. В свое время Тата Коа был одним из величайших представителей этой «профессии». Но он разочаровался