Кубик. Антон Григорьев

Регистратор предположило, что ему нужно начинать записывать. – Можно вернуться к общению лишь через юристов, с вот таким вот списком ссылок на конституцию только для того, чтобы поздороваться, но зачем? – Всевонэ отставило заготовленную машинку записи. – Я понимаю, в парильне все мы голышом, как обосравшиеся. Раздавленные, не подтянутые, а растёкшиеся. Наярис, помнишь, как у меня сидели тогда, после праздника мёртвых? Ещё с этими… Я ещё в кандидатах было, ты этим… у этого… заместителем или секретарём. Я же само перед тобой стояло голым, разваленным, перекошенным тюленем каким-то. Едва покачиваясь, одурманенным в сало просто, прикрываясь тряпкой какой-то, низкое такое, мерзкое. Я же видело, как ты тогда на меня посмотрело, с какой стороны меня увидело. Да и со многими мы в подобных ситуациях, так сказать «отдыхали». Мы не говорили тогда ни о набегах племенных, ни о стеклянной политике мы были тем, что внутри. С похотью нашей, матом, ладно-б если б ещё уместным. С гнилью прихотей. Жрали тогда немерено, плевались. А то, что и между кем среди сна на диване было, об этом как-то умолчалось. Только на что об этом сейчас говорить? Надо это раскрывать? Так может и не надо сейчас быть подобными животными? Мы трезвы и заправили свои рвотные прелести в ремни. Я не говорю, что от того, что сейчас от вас услышало, кто-то как-то пострадает. Слово я дало, всё останется здесь. Однако на будущее буду думать, нужны ли нам…

      Ещё одни хлопки резко раздались, но теперь куда сильнее и все обернулись к окну, хотя оттуда невозможно что-либо увидеть. Глухое, стучащее эхо ещё несколько раз пронеслось по зданию, а за ним начался скрежет ставней. Хоть машина стыковалась за двумя этажами и слоями металла с бетоном, однако все глазами следили по потолку вдоль источника звука. Когда шум затих, распахнулись двери и влетело советник.

      – Они п… здесь. – Задыхаясь крикнуло Шрапур и убежало встречать делегацию.

      Все за столом вытянулись и едва склонили головы, не зная смотреть им на двери или опустить глаза. Дёрнутая убегающим советником дверь, закрываясь, сокращающейся резинкой, пролетела пролёт и открылась в обратную сторону. Резинка вновь натянулась и дверь опять полетела закрываться в сторону кабинета. Пока она болталась, всё уменьшая свою амплитуду, в прощелине мелькали: советник, остановившееся у лестницы и слегка отошедшее, встречающие существа принимающей стороны, послы, спускающиеся из прибывшего корабля. И, наконец, на ступенях показались сапоги экипировки… но тут дверь полностью закрылась.

      Сидящие за столом осели обратно, не показывая своего разочарования в очередной упущенной возможности увидеть существ другого мира. Одно Густавус намеренно отворачивалось, подавив интерес насущной проблемой. За дверьми существа встречали семьи, обменивались подарками и обычаями. Даже забили басовые барабаны, но скоро затихли, так как наверняка не впечатляли прибывшую делегацию. За разделившимися по центру группами (кто в приёмные, кто на экскурсии, кто в туалеты) последовали грузчики, быстро выгружающие и загружающие