– Кажется это развалины Теттена, – я поправила механический лорнет на левом глазе. – Еще один город, поставленный на колени природой. Как и сотни других.
Джек прянул ушами и презрительно фыркнул. Он тоже не любил города. Мой статный вороной красавец. Джек – вершина моей воровской деятельности. В нем прекрасным образом переплелись все лучшие черты лошадиных выродков. Вдобавок он выказал мне собачью преданность, что и сделало нас друзьями и сообщниками. В целом, Джек стоил отрубленной руки.
– Готовься к представлению, брат, – я почесала коня у основания крученых рогов, и мы рысцой двинулись к городу.
Я никогда не видела Теттен другим и знаю о его былом величии лишь на словах. Люди часто говорят о прошлом, словно в нем заключена жизнь. Теттен был великим городом, готовым приютить тысячи людей. Говорят, в нем даже был проездом король. Но все балы, роскошные дома, счастливые лица и благоухания остались в другом мире. В мире, где не было войн и взрывов. В мире, где вместо пепла идет снег и даже приходит весна. Сейчас темнеющие останки еще одного замершего города внушали страх или нагоняли тоску.
Едва мы въехали в город – на глаза попалась стеклянная табличка: «Неживой город Теттен. Собственность Сэма Гловера. Соблюдайте торговое уважение или убирайтесь к чертям!»
– А толстяк еще жив, – хмыкнула я и спешилась, укладывая плащ в переметную сумку. – Так, Джек. Слушай внимательно. Пойдешь на площадь и будешь вести себя как наивный потерянный жеребенок. Только не давай себя привязать. Все понял?
Конь гордо тряхнул ушами, давая понять, что он не глупый осел, который нуждается в объяснениях.
– Прости, я не хотела тебя оскорбить, – я проверила револьверы, погладила Джека по морде и побежала к развалинам ближайшего дома.
Джек потоптался на месте и, приняв потерянный вид, поскакал на площадь, оглашая улицы безумным ржанием. Я знала, что толстяк Сэм купится на него. Лошади, подобные Джеку, всегда вызывают зависть и желание завладеть ими. На их горделивую поступь, изящные ноги и крутые бока даже я купилась. Если старина Даррен не соврал мне, проигрывая в кости, то убежище Сэма должно быть в самом большом доме, в подвале за желтой дверью, а Даррен еще ни разу не лгал в игре. Но как найти самый большой дом, если вокруг – лишь руины? Должен ли этот дом быть большим при жизни? Или же это самая большая развалина? Но игроки никогда не уточняют информацию, в этом и состоит прелесть игры в кости – даже проиграв, ты можешь сохранить свой секрет. Я бы искала большой дом до обеда, если бы вовремя не заметила потрепанную вывеску. У приземистого кабака, едва сохранившем свой вид и почти не выделявшемся на общем фоне, еще читалось название – «С….ый ..ольш..й д..м».
– Хитро, лисий сын, – улыбнулась я, обходя здание.
С другой стороны кабака открывался вид на площадь, по которой словно ужаленный носился Джек. К нему уже направлялся Сэм, в предвкушении потирая руки. Прирученного мутанта можно выгодно продать, а при жадности Сэма – разбогатеть. Я не смогла удержаться от усмешки и юркнула в кабак. Дверь в подвал нашлась не сразу – толстый плут загородил ее разваливающимся шкафом, почти сливавшимся с остальной рухлядью.
– Даже запереть нормально не потрудился, – фыркнула я, сбивая насквозь проржавевший навесной замок ударом ноги.
Убежище Сэма показалось мне жалким в своей беззащитности. Видимо он отвык от посетителей, и уж точно здесь давно не работала рука нашего брата. В подвале было всего понемногу, как у каждого стервятника города. Каким-то чудом сюда занесло старую картину, явно из довоенного времени. Хотя груда черепов под присмотром ворон были вполне привычным зрелищем. Быстро найдя все необходимое, я наполнила сумку и выбралась из подвала. В такие минуты я жалела, что у меня лишь одна рука: двумя воровать сподручнее.
Громкое ржание Джека заставило меня поторопиться. Я украдкой понаблюдала за осоловевшим от счастья толстяком, когда выбиралась из кабака. Сэм держал Джека за уздечку и ласковыми словами пытался успокоить, протягивая кусок настоящего сахара.
«Возьмет он сахар, конечно», – подумалось мне. За все время нашего совместного путешествия я так и не смогла отучить Джека есть падаль, после которой от него несло еще пару дней.
Стоило Сэму попытаться привязать коня к торчащему из стены крюку, как тот взбрыкнул и вырвался, изящно лягнув толстяка в брюхо. Пока Сэм стенал и охал, пытаясь унять боль, Джек и я дали деру.
– Молодец, хороший мальчик, – радовалась я, поглаживая коня, когда мы уже были далеко от города.
В переметных сумках ехали патроны, бренди и лекарства. Теперь у меня было все, чтобы отправиться в утраченный рай на земле – Гаммель, город безумного инженера Винсента О’Дандера, человека, который за бренди и золото мог дать все. Даже правую руку.
До Гаммеля мы добрались всего за две недели. За это время Джек умудрился найти умирающего волка и сожрать его. Я же довольствовалась сухарями и «молоком», так часто называют смесь ML4. Она подавляет чувство голода,