Я выбрала эту башню за безлюдье. Здесь и раньше редко кто бывал, а с тех пор, как я её облюбовала, и вовсе никто не заходил. Иногда только младшие забегали, вырвавшись от надзора няньки. Я была рада видеть и Томми, и Лулу, но до меня они добирались нечасто. У братика и маленькой сестры в такие моменты чаще находились и другие, более увлекательные дела, чем пробираться в Северную башню. Остальные же обитатели замка не искали моего общества то ли уважая мою любовь к одиночеству, то ли им было тяжело меня видеть. Не знаю. Никогда не спрашивала, боясь получить ответ.
Вдруг какой-то блик привлёк моё внимание. Как интересно! По дороге, кусок которой виднелся вдали, ехал небольшой отряд всадников. Блестящий шлем одного из них и отвлёк меня от чтения. Едут они к нам. Другие по этой дороге не поднимаются. Кто же это? Явно воины. Тот, что в блестящем шлеме ещё и в красном плаще. Уж не королевский ли это гонец? Тогда сопровождают его графские стражники. У меня зачесалась щека. Ох, не к добру это! Про наш медвежий угол король вспоминал нечасто. Почти никогда. Последний раз, я помню, королевские посланники приезжали к нам сразу после войны. Первый принял от отца обновление вассальной клятвы правящей Аританской династии. Вызывать его в такое тревожное время в столицу даже графства не рискнули. Второй просто проезжал в герцогство Лахор. Другого пути туда не было. Что же везёт этот?
Я встала и заспешила спуститься вниз по винтовой лестнице. Наверняка караульный уже заметил всадников, и отцу донесли о приближающихся воинах. И точно. Отец уже был в надвратной башне. Во внутреннем дворе я увидела мачеху с сёстрами. Старшая Софи и пятнадцатилетняя Дженни выглядели радостно-взволнованными, а Лиззи немного напуганной.
– Таини, ты что-то слышала? – обратилась ко мне мачеха.
– Нет, матушка. Просто увидела из окна, что к нам поднимаются всадники. Кажется, один из них в форме королевской гвардии. Во всяком случае, на нём красные плащ и мундир, – уточнила я.
– Неужели гонец? Но отбор начинать ведь рано! Я думала у нас в запасе ещё полгода подготовиться, – говорила мачеха упавшим голосом.
– Мама, что ты волнуешься раньше времени, – успокаивающе сказала Софи. – Может, это отцу какое-то распоряжение.
– Если и отцу, то, чую, тоже ничего хорошего. Вон и Таиния щёку чешет.
Я торопливо спрятала руки за спиной.
– Ладно, девочки, идите в дом. Переоденьтесь там. Всё равно они до нас доберутся не так скоро. Таиния, побудь со мной.
Сёстры неохотно ушли, а я осталась.
– Неужели уже отбор? Ведь ещё траур не кончился, – мачеха не ждала от меня ответа, говоря скорее сама с собой. – Софи уже обручена, Дженни, слава Богине, ещё не доросла, а Лиззи как раз семнадцать. Я ведь говорила Карлу, что надо искать жениха, а он – успеем, успеем. За полгода я бы его дожала, обручили хоть с сыном капитана Криса. В конце концов, помолвка – ещё не свадьба. Вон, Софи уже два года в невестах ходит.
– Не волнуйтесь так, матушка! – сказала я, не выдержав её нервного бормотания. – Всё будет хорошо!
– Правда? – с жадной надеждой глянула она на меня. – Ты правда так думаешь?
Эта вера окружающих в мои отсутствующие способности иногда изрядно напрягали. Вот как сейчас.
– Конечно, с Лиззи всё будет хорошо, – предпочла её успокоить, а не говорить правду о полном отсутствии каких-либо предвидений.
Мы услышали скрип опускаемого моста. Мачеха прижала руку к груди.
– Луиза, Таини, что вы здесь стоите? – спросил появившийся во внутреннем дворе отец.
– Карл, кто это? – спросила мачеха.
– Королевский гонец в сопровождении посланника графа Риада. Луиза, не переживай ты так, – отец погладил мачеху по плечу. – Скоро всё узнаем. Лучше проследи, чтобы гостям приготовили комнаты. Вдруг они останутся здесь ночевать. Идите в дом.
Мачеха ищуще заглянула в глаза отцу и не найдя того, что искала, медленно пошла в дом. Я собралась идти за ней, но отец задержал меня за руку.
– Тилли, – негромко сказал он.
Моё сердце дрогнуло. Как давно я не слышала этого обращения! Так звали меня когда-то только он и старший брат. Но Том погиб, а отец словно забыл это детское имя.
– Тилли, – повторил он. – Знаешь, я рад, что ты уже стара для отбора. Хоть за тебя не нужно волноваться.
Отец так редко давал понять, что по-прежнему считает меня дочерью! Я наклонила голову, чтобы спрятать выступившие слёзы.
– Иди, помоги Луизе! – словно испугавшись проявленных чувств, поспешил