Чайльд Гарольд. Джордж Байрон. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Джордж Байрон
Издательство: Стрельбицький Дмитрий Майєвич
Серия:
Жанр произведения: Драматургия
Год издания: 0
isbn:
Скачать книгу
Венера, стер с лица земли

      Без сожаленья Пафос сладострастный, —

      В страну тепла утехи перешли

      И ветреной, изменчивой богини

      Перенесен был в Кадикс светлый храм

      (Венера лишь верна морской пучине,

      Ее создавшей). В Кадиксе доныне

      Пред ней и день, и ночь курится фимиам.

LXVII.

      С утра до ночи, с ночи до рассвета

      Здесь льется песнь; цветами убрана

      Толпа, любовью к пиршествам согрета,

      Веселью и забавам предана.

      Зов мудрости считают там напастью,

      Где нет конца разгулу и пирам,

      Где истинная вера в споре с властью;

      Молитва здесь всегда в союзе с страстью

      И к небу лишь летит монахов фимиам.

LXVIII.

      Вот день воскресный. День отдохновенья

      Как христианский чествует народ?

      На праздник он стремится, полн волненья…

      Вы слышите ль, как царь лесов ревет?

      Израненный, врагов смущая карой,

      Он смерть коням и всадникам сулит;

      Нещадные наносит он удары;

      Ликуют все, любуясь схваткой ярой,

      И взоры нежных дам кровавый тешит вид.

LXIX.

      День отдыха, последний день седмицы,[57]

      Что посвящен мольбе, как Лондон чтит?

      Принарядясь, покинуть шум столицы

      И духоту ее народ спешит.

      Несутся света сливки и подонки

      В Гамстэд, Брентфорд иль Геро. Устает

      Иная кляча так от этой гонки,

      Что, сил лишася, стать должна к сторонке;

      Ее догнав, над ней глумится пешеход.

LXX.

      Снуют по Темзе, пышно разодеты,

      Красавицы; иным шоссе милей,

      А тех влечет к себе гора Гай-Гэта,

      Ричмонд и Вер. О Фивы прежних дней!

      Зачем здесь жен и юношей так много?[58]

      На тот вопрос ответить мне пора:

      Всем исстари известною дорогой

      Идет народ, спеша на праздник Рога,[59]

      Где после выпивки танцуют до утра.

LXXI.

      Все предаются странностям невольно,

      Но Кадикса не перечесть причуд;

      Лишь утром звон раздастся колокольный,

      Все в руки четки набожно берут

      И к Деве Непорочной шлют моленья

      (Во всей стране и не найти другой),

      Прося грехов бессчетных отпущенья…

      Затем все рвутся в цирк, где в упоеньи

      И бедный, и богач глядят на смертный бой.

LXXII.

      Пуста еще арена, а как много[60]

      Здесь всяких лиц! Все здание полно;

      Призывного еще не слышно рога,

      Меж тем уж мест свободных нет давно…

      Все гранды тут; наносят раны взгляды

      Красивых дам; но так добры они,

      Что жертв им жаль; они помочь им рады,

      На холод донн, не знающих пощады,

      Поэтов жалобы бессмысленны вполне.

LXXIII.

      Но вот умолкло все. В плюмажах белых

      Отряд въезжает всадников лихих;

      Они готовы к ряду схваток смелых;

      Гремят их шпоры, блещут копья их

      И


<p>57</p>

Байрон, как он сам намекает в предисловии к Ч.-Гаролъду, первоначально имел намерение ввести в свою поэму несколько «вариантов» шутливого или сатирического содержания. Битти, Томсон, Ариосто были достаточными для него авторитетами в этом отношении. Строфы о синтрской конвенции и четыре заключительные строфы I песни, написанные в этом стиле, были исключены по настоянию Далласа, Меррея или Джиффорда. Из одного письма к Далласу (21-го авг. 1811) видно, что Байрон почти уже решился исключить «две строфы в шутовском роде о лондонском воскресенье». Но оне были оставлены в тексте, вероятно, потому, что в них нет личных намеков, – и, по выражению Мура, «обезобразили» поэму.

<p>58</p>

«Это было написано в Фивах, следовательно – в наилучшем месте для такого вопроса и для ответа на него: не потому, что это – родина Пиндара, а потому, что это – столица Беотии, где была предложена и разрешена первая загадка». (Прим. Байрона).

Байрон приехал в Фивы 22 декабря 1809 г. «Первой загадкой» он называет, конечно, знаменитую загадку Сфинкса, – прототип беотийского остроумия.

<p>59</p>

Hone в своей «Everyday Book» (1827) дает подробное описание существовавшого в Гай-Гэте обычая «клятвы на рогах». «Рога укрепляются на палке футов в пять длиною, которая втыкается в землю. Рядом становится человек, дающий клятву. Он должен снять шляпу», и др. Самая клятва или, вернее, небольшая часть ея, заключается в следующем: «Заметьте хорошенько, что я вам скажу, ибо это есть первое слово вашей присяги, – помните же это! Вы должны признавать меня (землевладельца) вашим названным отцом, и пр… Вы не должны есть черного хлеба, когда можно достать белого, кроме того случая, когда вы больше любите черный. Вы не должны пить слабого пива, если можно достать крепкого, – кроме того случая, когда вы больше любите слабое. Вы не должны целовать служанку, если можете целовать барыню; а чтобы не терять удобного случая, лучше целовать обеих», и пр. Говорит, эта шутовская присяга выдумана пастухами, посещавшими Gate House и пожелавшими завести там трактир.

<p>60</p>

Участники боя быков разделяются на три или четыре группы: чуло или пехотинцы, бандерильеры или метатели дротиков, конные пикадоры и, наконец, матадоры или эспады, которые убивают быка. Каждый бой быков, продолжающийся минут 20, распадается на три отделения или действия. В первом действии пикадоры вызывают нападение быка, обыкновенно только защищаясь, но не атакуя его своими копьями (garrochas). Во втором действии пешие чуло размахивают перед глазами быка цветными плащами или платками, стараясь отвлечь его ярость от пикадоров, если последним приходятся плохо. В то же самое время бандерильеры стараются воткнуть в шею быка с каждой стороны по нескольку зазубренных дротиков, украшенных резаными бумажками, а иногда снабженных фейерверком. Считается необходимым втыкать эти дротики непременно с обеих сторон. В третьем и последнем действии единственным действующим лицом является матадор или эспада. Размахивая мулетой или красным флогом, он вызывает нападение быка и, стоя прямо перед ним, наносит ему шпогой смертельную рану под левую лопатку.