– Малыш, что со мной? Сил будто нет… Спать хочется… Присесть на траву, отдохнуть. Поспать немного…
Одногорб высунул мордочку из ворота рубахи Яна и шустро облизал ему лицо длинным шершавым языком. Ян часто заморгал и понял, в чем дело:
– Это сон-трава! Вот почему здесь не пасется ни одно животное! Надо быстрей выбираться!
Он оглянулся. Волосы встали дыбом. Луг был повсюду. Ничего кроме бескрайнего моря цветов, опьяняющих сладкими ароматами и уводящих в грезы. Ни ольховника вдалеке, ни пастбищ с животными, ни леса. Повсюду только небо и цветы, яркие, пышные, сочные. Ян сморщился от досады:
– Это ловушка! Как же я не понял сразу! Что теперь делать? В каком направлении бежать?!
Ян крутился на месте и уже вообще не понимал, куда двигаться дальше. Страх совсем сбил его с толку. Невыносимо хотелось спать, все тело было тяжелым и уставшим. Спать. Лечь и отдохнуть. Прикрыть глаза всего на мгновение, на часик, на мгновение…
Одногорб снова бесцеремонно прошелся длинным языком по лицу Яна. Мальчик дернул головой, пришел в себя.
– Я не знаю, куда идти. В какую сторону…, – прошептал он сухими губами, посмотрев на зверька, старательно зарывающегося мордочкой в кофте мальчика.
Крик аргона, резкий, режущий воздух, словно колесница, запряженная тройкой лошадей, рухнула с высокого моста в пропасть, оглушил и в миг разбудил Яна. Он задрал голову и с ужасом увидел высоко в лазоревом небе черную тучу с рваными краями, которая быстро разрасталась, обретая черты гигантского монстра. Ян побежал. Без разбора, прямо, прочь, прочь от неминуемой смерти!
Страшно было умереть в беспробудной дреме среди сон-травы, но еще ужаснее и мучительнее была смерть от лап и клюва аргона, разрывающего добычу на куски. Ян бежал так, чтобы крылатое чудовище было позади, старался бежать быстрее, но чем глубже дышал, тем больше чувствовал головокружение от приторно-сладкого аромата сон-травы. «Не хочу, не хочу… так…умирать,» – запыхавшись прошептал мальчик. Ноги стали предательски заплетаться. Режущий воздух крик монстра был все ближе. Внезапно Ян споткнулся и упал. В темноту и вниз, в бездонную яму.
Он полетел с диким воплем, чувствуя, как воздух резко бьет в лицо, задирает рубаху и штанины, поднимает волосы дыбом, свистит по ушам. Мальчик сжал пальцы на тюках по бокам от себя, словно цепляясь хоть за что-то твердое и осязаемое. Зверек, распластавшийся на груди Яна, вжался в него еще сильнее, но не издавал не звука, замерев в ожидании. Под ногами все никак не появлялась земля. В какой-то момент Ян решил, что уже умер, и это всего лишь предсмертная галлюцинация. А после не будет ничего. Его не станет.
Но телом Ян почувствовал поворот. Скорость его полета стала явно снижаться, хотя он по-прежнему