Спустя минут двадцать, когда все разошлись по своим рабочим местам, команда Алдарова вышла из зала. Они прошли к двустворчатым дверям и, негромко переговариваясь, остановились. Тамир вышел последним. Сделал в их направлении шаг, но что-то заставило его посмотреть в сторону, противоположную той, где стояли его люди. На расстоянии метров десяти распахнулась вторая дверь. Из нее вышел Громов. Он привалился к подоконнику и расслабил узел своего галстука. Тамир, почувствовав его недомогание, хотел было подойти к нему, но его опередили.
Молодая женщина, стройная, среднего роста, в строгом сером пиджаке и юбке такого же цвета длиной до колена, догнала своего бывшего босса. Положила ладонь ему на предплечье и участливо о чем-то спросила.
Волк Тамира почему-то ревниво завыл и, ломая кости, попытался вырваться наружу. Внутри настойчиво завибрировал яростный и отчаянный рёв: «Мое!». Что это с ним такое?! Откуда такая реакция на человека? Алдаров криво усмехнулся, не желая поддаваться мимолетным желаниям. Женщины – зло! А эта… Всего лишь очередная подстилка, успокаивающая шефа. Потянул ноздрями воздух, готовясь почувствовать то, чему противилось его нутро. Но нет. Запаха Громова на этой девице не обнаружилось. Как и запаха других мужиков впрочем, тоже. Зато присутствовал некий иной аромат, странно знакомый и одновременно будоражащий кровь. Зовущий, манящий. А потом мышцы Тамира вздулись…и он до отказа наполнил свои легкие запахом этой женщины – тонким, ненавязчивым, с вкраплениями ноток лаванды. Таким завораживающим и заманчивым. Тем самым, что он учуял в вестибюле. Тем самым, который на протяжении нескольких лет мерещился ему повсюду. Но сейчас аромат был словно смазан или затерт, отчего волк внутри был растерян. Он бесновался, находя и теряя самое важное в жизни. Находил и вновь терял. И бег по этому, какому-то замкнутому кругу, заставил волка занервничать и испытать такое страдание, какого еще никогда не приходилось испытывать.
Тамир загнал зверя по ту сторону сознания и внимательно пригляделся. Мысленно примерил на милое личико женщины ажурную черную кружевную маску и униформу официантки, и едва не зарычал. Окунулся в тот мрачный для себя вечер с головой, и словно вновь хлебнул горечи от предательства Дины. Тамир сморщился. Он тогда был полупьян и зол. И сорвался на какой-то человечке. И, кажется, – но он был не уверен – сделал ей больно, потому что сам выгорал от боли. Травил себя алкоголем, зная, что последствия будут тяжелыми. Он всего лишь мечтал вырвать из себя грызущее душу разочарование в Дине, и в женщинах в принципе. Мечтал избавиться от навязчивой невыносимой жажды мести.
Прищурившись, Алдаров впился взглядом в ту, что склонилась сейчас над Громовым. Вздрогнув, девчонка