Тверская улица в домах и лицах. Александр Васькин

гвардии, человека очень почтенного, умершего в доме Арсеньевой и оплаканного ее внуком. Менее ладил он с весьма ученым евреем Леви, заступившим на место Жандро, и скоро научился по-английски у нового гувернера Винсона, который впоследствии жил в доме знаменитого министра просвещения гр. С.С. Уварова. Наконец, и дома, и в Унив. пансионе, и в университете, и в юнкерской школе Лермонтов был, несомненно, между лучшими людьми. Что же значит приписываемое ему честолюбие выбраться в люди? Где привился недуг этот поэту? Неужели в то время, когда он мог сознавать свое высокое призвание, и его славою дорожило избранное общество и целое отечество? Период своего броженья, наступивший для него при переходе в военную школу и службу, он слегка бравировал в стихотворении на стр. 194-й первого тома, написанном, разумеется, в духе молодечества:

      Он лень в закон себе поставил,

      Домой с дежурства уезжал,

      Хотя и дома был без дела;

      Порою рассуждал он смело,

      Но чаще он не рассуждал.

      Разгульной жизни отпечаток

      Иные замечали в нем;

      Печалей будущих задаток

      Хранил он в сердце молодом;

      Его покоя не смущало,

      Что не касалось до него,

      Насмешек гибельное жало

      Броню железную встречало

      Над самолюбием его.

      Слова он весил осторожно,

      И опрометчив был в делах;

      Порою, трезвый – врал безбожно,

      И молчалив был на пирах.

      Характер вовсе бесполезный

      И для друзей и для врагов…

      Увы! читатель мой любезный,

      Что делать мне – он был таков!»

      Зиновьев цитирует стихи из поэмы Лермонтова «Монго», написанной в 1836 г.

      Лермонтов любил учиться, недаром весной 1829 г. он отметил: «Вакации[2] приближаются и… прости! достопочтенный пансион. Но не думайте, чтобы я был рад оставить его, потому учение прекратится; нет! дома я заниматься буду еще более, нежели там».

      Учившийся в одно время с поэтом Дмитрий Милютин, так же как и Лермонтов, был зачислен сразу в четвертый класс полупансионером. В дальнейшем он опять же выбрал военную карьеру и воевал на Кавказе, достигнув в итоге высшей должности военного министра, которую занимал с 1864 по 1881 г. Не лишенный литературных способностей, Милютин оставил любопытные и подробные мемуары:

      «Заведение это пользовалось в то время прекрасною репутацией и особыми преимуществами. Оно помещалось на Тверской и занимало все пространство между двумя Газетными переулками (Старым и Новым, ныне Долгоруковским), в виде большого каре, с внутренним двором и садом. Пансион назывался университетским только потому, что в двух старших его классах, V и VI, преподавали большею частью университетские профессора; но заведение это имело отдельный законченный курс и выпускало воспитанников с правами на 14-й, 12-й и 10-й классы по чинопроизводству. Учебный курс был общеобразовательный, но значительно превышал