Жертвы жадности. Беззаконие и отвага. Лео Сухов

на меня, а я пожал плечами, подошёл к плоскому камушку, на котором лежала фляга с зольным мылом – и принялся мыть руки. Делал я это неспешно и тщательно, смывая всю грязь, что набрал в лесу. Я ведь мальчик воспитанный и не могу кушать с грязными руками… Когда я подошёл к костру и уселся на брёвнышко, на меня с удивлением смотрели не только местные жители, но и все мои «гвардейцы». А уж когда я подобрал костяную ложку, которой повар мешал горячее рагу – и принялся наяривать прямо из котла, тщательно дуя на каждую порцию, отвалившиеся челюсти достигли земли.

      – Филь, а поговорить? – напомнил Борборыч.

      – Слушай, обязательно! – согласился я. – Но сначала похлебать чутка. Отличное рагу, скажу я тебе!

      – Это наше рагу! – заметил один из здоровяков с шикарной каштановой бородкой, топорщившейся во все стороны.

      – У вас офигенное рагу! Молодцы! – похвалил я и продолжил есть.

      Терпения фермеров хватило ещё на пять ложек. За это время я успел их осмотреть – и вынужден был признать, что ребята прокачаны по самое не балуйся. Судя по габаритам, у каждого из них ловкости, силы и телосложения было единиц под шестнадцать-восемнадцать. Они втроём явно стоили моей «гвардии», уступая только Барэлу, который единственный, кроме меня, взял специализацию раньше двадцать пятого уровня. Первым снова заговорил бородатый здоровяк:

      – Слышь, задохлик, рагу оставил и свалил! Тебя что, мама не учила, что чужое брать нехорошо?

      – Слышь, борода, мама учила меня с незнакомыми людьми в незнакомом месте не говорить, – спокойно ответил я. – А чужого я тут и не вижу… Вот разве что ложка.

      И я продолжил есть. При этом статус тревожно показывал, что я уже нажрал на 101 % сытости, но не останавливать ведь спектакль из-за такой мелочи.

      – А, так вы из этого посёлка! – здоровяк скривился. – Чего вам у себя не сидится…

      – Мы у себя, дебил! – оборвал я его. – Это вам у нас что-то понадобилось. А теперь заткнись и не мешай есть!

      – Да ты охренел! – взревел тот, поднимая дубину.

      Дубина была немаленькая, но меня ей удивить было сложно – всё-таки моя повнушительнее выглядит. Но я же пришёл сюда поговорить… Нельзя же сразу с козырей!

      – Я – Филя, а не Охренел! – представился я. – А как, простите, ваше имя-отчество?

      Здоровяк сразу притих, только скривился презрительно.

      – Ну ладно… – я пожал плечами и посмотрел на рейд-лидера. – Борборыч, рагу будешь?

      Тот задумчиво посмотрел на меня. А потом, видимо, понял замысел – и улыбнулся.

      – Ясно дело, буду! – он протянул руку. – Ложку давай! Пойду помою сначала.

      Есть много разных людей. И всех их условно можно разделить на две группы: у одних есть совесть, а у других – совсем нет. Так вот у этих перекачанных фермеров совесть была, хотя теперь не совсем понятно было, кто девушек убивал… Хотя там ещё четверо претендентов имеется. Так или иначе, трем