Карта девятая. Картина “Мадонна со змеей” провисела в Соборе святого Петра всего лишь два дня. Ну, конечно, Караваджо позировала его возлюбленная Лена. Насмешка ему будет стоить дорого. Лену, как он узнает незадолго до гибели, постигнет смерть от чахотки. А если кто-то ему сказал: «Изобрази Лену в образе Мадонны, посмеемся над ханжами, потом расплатишься ее жизнью?»
И далее Мефистофель в "Фаусте" устраивает игру слов:
«Быть только чертом без чертовок
Не стоило бы ни черта».
Карта десятая. «Положение во гроб». Караваджо терпеть не мог аллегорий, приукрашиваний или лишних деталей. Он хотел, чтобы его картины мог понять любой. Хотя заимствована поза Христа у Рафаэля, но дерзкий шаг: Мария у Караваджо не молода, как у других, – она пожилая, впервые у нее реальный возраст. Максимум искренности чувств, и он показывает как Святому Иоанну тяжело держать тело Христа. Караваджо-новатор, как будто говорит, я все расскажу о себе новыми изобразительными средствами через скандальные образы. Он как будто хотел достучаться, признаться, что с ним произошло?
Мефистофель в "Фаусте" сетовал:
"Цивилизация велит идти вперед;
Теперь прогресс с собой и чорта двинул.
И, видишь, я рога и хвост, и когти кинул".
Карта одиннадцатая. С 1600 по 1610 (лето) он создает 63 живописных полотна, большинство из которых более чем метр на метр. При этом умудряется неделями пропадать в кабаках. Если был подмастерье – то он был тоже гением. Но даже при наличии подмастерья такие гениальные полотна не под силу человеческому труду, да еще с таким количеством сцен насилия. Кто двигал рукой Караваджо???
Карта двенадцатая. «Неверие апостола Фомы» (1601–1602 гг.). Святой Фома проникает пальцем в рану Христа. Не верит в его воскрешение. Зритель негодует. А ведь так в Святом писании, Караваджо хорошо знал источники, изучать ему было некогда, – может, рядом был весьма грамотный подсказчик? Или «Отдых на пути в Египет». Спокойствие и нежность. Будто дьявол дает ему передышку?
Карта тринадцатая. Он не обзаводится семьей и детьми, не готовит себе учеников, может, чтобы они не стали учениками той силы, что им управляет?
Карта четырнадцатая. Он использовал манеру тенебросо. Это когда на заднем плане – сплошная тьма. А фигуры и предметы освещаются единственным неярким источником света. Этот поток высвечивает из мрака объемное изображение. Эффектно. Эмоционально. Драматично. Увлечение контрастами света и тени. Но кого или что он скрывал всякий раз в тени?
Карта пятнадцатая. Охваченный страхом и болью он пишет «Давида с головой Голиафа» (1609–1610). Что если картина – приговор самому себе. За убийство или еще за что-то? У Давида прощающее лицо, какой грех отмаливает Караваджо у Господа?
Карта шестнадцатая. Любопытно, что лицо Голиафа – автопортрет Караваджо, но лицо Давида также вдохновлено лицом художника, когда он был еще молод и безгрешен. Два автопортрет на одном полотне, причем один казнит