– Всего лишь мой планшет. Через десять минут у меня видеоконференция.
– Он вон там. – Жестом Харпер указала на черный чемоданчик.
Открыв боковой карман, Эштон достал тонкий компьютер. Когда он наклонился, под рубашкой обозначились его накачанные мышцы, и Харпер восхищенно вздохнула. Сильный и атлетичный, в рабочих брюках, джинсовой рубашке и спортивных ботинках, с выгоревшими на солнце растрепанными волосами, спадавшими на его ярко-голубые глаза, он являлся воплощением всего того, чего была лишена Харпер. Наполненный жизнью, непредсказуемый, волнующий.
– Оставь чемодан, – скомандовала она. – Я с тобой еще не разобралась.
Губы его скривились в улыбке.
– Конечно.
Поймав его самодовольный взгляд, Харпер молча уставилась на него, отказываясь задуматься над своими словами. Она даже боялась спросить себя, какой же скрытый подтекст он в них увидел.
– Поинтересуйся у Мэри, свободен ли конференц-зал.
– Хорошо.
– И приходи ко мне, когда будешь готов. Мне хотелось бы узнать, чем закончится твой разговор с Коулом.
– С превеликим удовольствием. Ты будешь здесь?
Харпер взглянула на мать:
– Не знаю, где я буду. Спросишь у Мэри. Она меня найдет.
Кивнув, Эштон вышел. С его уходом напряжение в помещении немного снизилось. Сердце Харпер стучало так, словно она пробежала несколько миль.
– И ты позволила этому оборванцу заниматься открытием ресторана в твоем отеле?
Слова матери не были бы так обидны, если бы Харпер не видела, каким томным взглядом мать глядела на этого «оборванца».
– Он только недавно вернулся из четырехмесячной поездки по Индонезии.
– Ты сказала, он шеф-повар. Что он делал там?
– Снимал серии для передачи «Кулинарный бродяга». Он путешествует по всему миру, дегустирует местные блюда и попутно рассказывает об истории и проблемах тех мест, где проводятся съемки.
– Я не смотрю телевизор. Это слишком депрессивно.
Пенелопа вела светский образ жизни. Она играла в гольф по утрам, потом завтракала с друзьями. Затем она прогуливалась по магазинам, а оставшуюся часть дня посвящала культурным мероприятиям или благотворительности. Распорядок ее дня нарушался лишь тогда, когда она отправлялась в Хэмптон, чтобы навестить свою мать, или затевала ремонт в квартире.
– Его шоу очень популярно.
– Не сомневаюсь, ты знаешь, что делаешь, – ответила мать, и тон ее указывал на то, что тема эта ее больше не интересует. – Когда ты дашь мне деньги?
– Я позвоню в банк и велю им выдать тебе деньги, когда ты скажешь мне, кто тебя шантажирует и почему.
– Я твоя мать, – выдохнула Пенелопа. – И ты не смеешь ставить мне условия.
Прежде чем Харпер успела возразить, в дверях появилась Мэри.
– Вам звонит дедушка, он сейчас на линии. Звонил также Карло и сказал, что шеф Коул хочет поговорить с вами как можно скорее.
Черт возьми…
– Скажи, что я ему перезвоню, как только переговорю с дедом. Через десять или пятнадцать