– Какой ты у меня мастер искусный! Какой рубль выковал, истинно царский! – восхитилась творением мужа Дарина.
Глаза её засверкали, разглядывая поделку мужа любимого.
– А вот этот кусочек золота, я сберёг для тебя, Дарина. Скажу Демидову, что металл потерял в весе при плавлении.
И Серафим протянул жене маленькую золотую копеечку, на которой ему каким-то чудом удалось с одной стороны выковать облик Дарины, а с другой – надпись «Копейка», ниже под которой выступала еле заметная гравировка «Кузнец Калита».
Жадно приняла её в руки Дарина, кинувшись в объятия мужа. И в ту же ночь Серафим услышал, как она в очередной раз крадучись покинула избу.
«Опять приворотила меня чем-то, ведьма, пошевелится не могу. А сама отправилась в темноту непотребства вершить. И куда она постоянно ходит, пока весь народ честной спит на деревне? Нехристь в женском обличии…»
Тем временем Дарина, отворив калитку, встретилась глазами с вороном, сидящим на дереве у самых ворот избы.
– Кар! – приветствовала её чёрная птица, распушив в стороны перья.
Дарина дала ей рукой знак быть тише, после чего в сопровождении ночного стражника отправилась знакомыми дорожками и закоулками к лесу. Минуя густые заросли тёмной чащи и хвойные утоптанные лапами животных тропы, она добралась до разрушенного капища. Достав из-под сорочки и положив золотую копейку на камень, бывший когда-то алтарём волхвов и не раз окроплённый жертвенной кровью, она принялась читать тёмный заговор.
– Так же как полная луна освещает темноту ночи, заклинаю тебя, Копейка, освещать путь Серафима к богатству. Уберечь от ненужных трат и пустых покупок. Теперь я, Копейка, буду твоей истиной хозяйкой на все времена, кому бы ты не принадлежала. И каждый, кто держит тебя в руке, приумножит богатство своё, но до тех пор, пока я буду его настоящей владычицей.
– Кар! – раздалось над головою Дарины.
Сердито она посмотрела на ночного стражника, сидящего сверху на толстой ветке.
– Так же как чёрный ворон крепко вцепился когтями в дерево, заклинаю тебя, Копейка, быть опорой в денежных делах Серафима. С этого самого часа никогда не прохудится его кошелёк и мешочек, в котором тебе суждено лежать, приумножая богатства кузнеца. Ширятся они пусть не по дням, а по часам. И когда их станет так много, что потребуется сундук, заклинаю тебя, Копейка: упади в него и удесятери звон дорогих монет, да освяти дом твоего хранителя золотым мерцанием!
– Кар! – не унимался ворон, зловеще ведя чёрным глазом.
– Это я, Дарина, заклинаю тебя, Копейка! Ночь – хозяйка моего заклятия, а ворон – свидетель! До тех пор богат Серафим будет, пока обладает тобой, Копейка, и любит меня, Дарину – жену свою!
Она подняла голову и властно приказала ночному спутнику:
– А теперь лети и передай моё слово ветру, пусть подхватит его и разнесёт по миру: и травиночке, и букашечке, и воде речной да озёрной. Чтобы