Я пыталась перекричать. Приводила доводы, но меня никто даже слушать не хотел. Перед носом снова раскачивался хихикающий паук, избавившийся от лица Дениса. В какой-то момент он показал мне раздвоенный змеиный язык, я схватила кружку и выплеснула чай в эту восьмиглазую наглую морду.
– Поль, ты что?!
Я вдруг онемела.
Да что ж такое-то, только выписалась!
Через секунду я ещё ослепла и оглохла.
Палаты в закрытом крыле оказались одноместными, но вполне комфортными. Я почему-то ожидала чего-то вроде карцеров с неудобными узкими кроватями, привинченными к полу, но всё оказалось не так страшно. Да, кровать прикручена болтами, но при этом матрас удобный, постельное бельё чистое и относительно новое, стены покрашены приятной глазу голубой краской и увешаны репродукциями пейзажей в гибких рамах. Большое, светлое окно забрано решёткой, которую стыдливо прикрывает тюлевая штора. На полу розовый прорезиненный коврик. В общем, казённость обстановки кто-то аккуратно попытался уравновесить недорогим уютом.
Ещё здесь имелся махонький санузел с унитазом, душевой кабиной и раковиной, стенной шкаф, письменный столик – маленький, практически парта первоклассника – и табуретка. Как и кровать, остальная мебель тоже оказалась приколочена.
– Ну шо, Полинка, придётся нам здесь куковать, пока твои мозги окончательно не отъедут.
Я проигнорировала ехидный голосок паука. В который раз уже. Он фыркнул и принялся плести паутину над дверью.
«Без чувств» я промучилась двое суток. Это позже стало известно, сколько именно, ведь кроме слуха и зрения ещё и ощущение времени потерялось. Только мысли остались – сначала панические и практически бессвязные, потом беспросветно суицидальные. Если честно, первые мгновения я вообще думала, что умерла. Ну, инсульт, например, или аневризма. Никто же не знает, что с нами после смерти происходит. Может, мы как раз так её и проживаем: в виде мыслеформы несёмся сквозь безвременье в никуда.
Но обошлось. В первую очередь вернулись тактильные ощущения и восприятие тела в пространстве. Рядом всё время находился Денис – я его, как бы объяснить… чуяла? Нет, неподходящее слово. В общем, я просто знала: муж рядом, это он держит меня за руки, обнимает, укладывает в кровать, усаживает в машину, везёт куда-то.
А сегодня глюки неожиданно рассосались, и я увидела себя здесь, в этой палате. Рядом Денис, под потолком – паук.
Физиологические проблемы – ерунда, с ними можно жить. А вот живая и активная галлюцинация – это чистая психиатрия, что гораздо страшнее. Ну не существует же этот восьмиглазый нахал на самом деле! Хотя он до ужаса реален. Пару раз ловила себя на мысли, что видения не могут быть настолько настоящими.
– Не волнуйся. Скоро придёт лечащий врач, всё решим, – сказал Денис и добавил: – Пойду лицо ополосну.
Едва