В неведомый другим волшебный мир.
Уверена, что в те места навряд ли
Кто-либо из желающих ходил.
Простая ткань, что пролегла в пустыне,
Открыла взору головной убор
Расшитый драгоценными камнями,
Что тщательно скрывался до сих пор.
Исчезла простота одежды старца.
Обряжен был мудрец словно султан.
Уж если с этим кто не согласится,
То всё равно имел высокий сан.
Он попросил тотчас же Байрамука
С верблюда снять полученный ковёр
И расстелить в длину по ходу солнца,
Под ноги направляя острый взор.
Когда же на пески, что разогрелись
Легло, что бедуин с собою взял –
Мудрец тотчас по центру сел изделья
И парню повторить то приказал,
Сказав при этом: «Там, где мы с тобою,
Нельзя на землю чудную ступать.
Верблюд со скакунами здесь побудут,
А нам с тобой придётся полетать».
Он хлопнул по ковру своей рукою,
Тот приподнялся тут же высоко
И в небе запарил подобно птице,
Стремясь к лучам свободно и легко.
В то время многоопытный попутчик
Закрыл спокойно светлые глаза.
Он не уснул, конечно, в это время
Им в мыслях совершались чудеса.
Минуты пролетели как мгновенья.
Ковёр спустился быстро на пески,
Которые красивою каймою
Совсем на нет, сходили у реки,
Где был шатёр красивейший поставлен.
Витала атмосфера волшебства.
Похоже, Див поднял тому подобный
Оазис, видя здешние места.
Старейший попросил остановиться
И временно за ним внутрь не входить,
Сказав, что любопытство в час подобный
Не к лучшему жизнь может изменить.
Без разрешенья парень не вошёл бы.
Он понимал, что праведный мудрец
Был, в самом деле, магом, что таился,
И здесь стал сам собою, наконец.
Наряд теперь на нём был бесподобный.
Как красочно украшенный тюрбан,
Была его ткань бело-золотою,
Такой же, как сияющий кафтан.
Когда он стал таким, каким быть должен.
Он зеркало волшебное открыл.
Внутри шатра по кругу встали свечи.
Их кто-то в тот момент воспламенил.
Смотреть на чудо маг один не мыслил.
Теперь уж он внутрь гостя пригласил.
Убранством дорогим и необычным,
Внутри шатра он парня удивил.
Но это малым зёрнышком казалось,
Что в первый миг сумело поразить.
Там зеркало волшебное стояло.
Оно могло сильнее удивить.
В нём виделось всё живо и реально:
Красавица чудесная спала,
Хотя к зениту солнце приближалось,
И жёлтая луна давно ушла.
Поднялся рядом с нею Див ужасный.
Он стал над книгой пылко ворожить
И повторять со страстью заклинанья,
Желая