Мне было стыдно за самого себя, за свою юношескую реакцию. Я опустился на диван и начал обдумывать произошедшее. В этой девушке была куча загадок. Кто она? Чем занимается? Каких лохушек она хотела проучить? Неподдельное любопытство терзало меня. Эта девушка вызывала во мне странные чувства, они противоречили друг другу. Меня тянуло и в то же время отталкивало от неё. Как будто два голоса были возле меня: один постоянно провоцировал на встречу с ней, другой советовал держаться подальше. Что-то подобное я уже испытывал много лет назад. И это меня пугало.
– Да, трезвый образ жизни породил во мне множество новых открытий, – отметил я, – теперь я не только вижу странные видения, но и слышу голоса. Так и до дурки недалеко!
Я решил отвлечься на приготовление обеда. Очень захотелось домашнего супчика, для этого мне пришлось сбегать в ближайший супермаркет. Кулинария всегда выручала меня, я любил готовить, но только в небольших количествах. Процесс приготовления еды успокаивал мои нервы, а оснащенная всем необходимым кухня только способствовала этому. В такой обстановке даже обычная картошка с морковкой смотрелись элегантно. Тем более, на столе Сергея Малинового не существовало бесполезных продуктов, каждый мог найти своё место в моих поварских шедеврах.
Во время приготовления супа, я вновь вспомнил про Любовь. В свете последних событий, я совершенно позабыл про неё. А ведь её страдания никуда не делись. В моих видениях женщина отчетливо молила меня о помощи. Да, именно меня. Ведь только я мог чувствовать её боль, только мне была дарована эта незавидная участь пропускать её чувства через себя. Все мои образы о ней сводились в зоне кухни или столовой. Слова «кухня» и «Люба» теперь были для меня неразлучны. Я видел её дом изнутри, хорошо запомнил его атмосферу и детали, расположение комнат. Но совершенно не понимал, в какой части Дубай она живет. Создавалось впечатление, будто она практически не выходила на улицу, все действия всегда происходили в доме. Образ красивой золотой клетки все чаще приходил мне на ум. И в то же время, я понимал, что женщина вполне свободна. Её не держали в плену, не запрещали выходить на улицу. Таких ограничений я не чувствовал. Так почему же она все время проводила дома? Это было мне непонятно.
– Люба, так я не смогу тебе помочь, – обратился я в пустоту комнаты. – Мне нужны подсказки.
В ответ я получил лишь тихое рычание Ролли. Он пребывал в глубоком сне, который явно был тревожным. Пудель дергал лапками и недовольно гавкал. Я не стал его будить. Сон был единственным лекарством, который я мог ему предоставить на данный момент.
– Я обязательно тебе помогу, – произнесли мои губы.
Эта фраза непроизвольно вырвалась из моих уст, и я сам не до конца понимал, кому конкретно она была адресована. Она прозвучала убедительным авансов в пустоте просторной комнаты, где только я мог быть свидетелем своих же обещаний.
Вечером я заметил некоторые улучшения в состоянии моего друга. Он стал более активным