– Собственность? Хам ты, Артур! Эй! Объясни мне, что происходит! Немедленно!!
Но снаружи уже никого не было.
Я осталась в полной темноте, но не тишине – за дверью продолжался бой…
Я села на пол и обхватила себя руками.
5. В убежище
Это оказалось очень странным ощущением – сидеть неизвестно где, запертой в темноте, пока снаружи идет бой. Идеальные условия для того, чтобы впасть в панику.
Хотя поначалу я держалась довольно бойко, пружина страха сжималась во мне с того момента, как я увидела пламя в своей гардеробной. И сейчас она была готова распрямиться, пробив мне сердце насквозь ужасом осознания: Я. Неизвестно. Где.
«Магия же?» – снова с надеждой промелькнуло что-то в груди, какое-то давнее, забытое ощущение надежды на чудо.
«Задница», – мрачно подумала я в ответ.
Да, в детстве я обожала сказки и надеялась, что колдовство существует. Я помню, как клялась себе перед зеркалом, что, если увижу портал в другой мир – прыгну. Что ж, мечты сбываются. Забавно, что та установка вот так легко сработала во мне годы спустя.
Забавно и трагично, чёрт подери.
Потому что ни один взрослый человек, находящийся в здравом уме и твёрдой памяти, не захочет провалиться в другой мир без надлежащей подготовки. Да ещё и в роли чьего-то котика. Тем более (бабах за стеной!) в место, где идёт что-то вроде войны.
Смогу ли я вернуться домой? Как и когда? Кто напал на университет? Переживу ли я этот день?
Радовало только одно: дома меня никто не ждёт, а значит, некому обо мне волноваться. Суммарно меньше грусти во вселенной.
Хотя нет. Зачем я вру?
То, что меня никто не ждёт, не радовало ни на грош. Наоборот, вводило в ещё большую тоску. Ты пропала, а миру всё равно. Кто ты после этого, если не жалкая неудачница?
Вопреки всякому здравому смыслу я продолжала мазохистски пережёвывать эти бесплодные мысли и, в конце концов выбесив саму себя – ненавижу своё одиночество, ненавижу свою слабость, – я вслух зарычала. Потом, вспомнив, что негативные эмоции лучше проживать, а не копить, честно попробовала заплакать.
Как бы не так. Мне всегда было проще злиться, чем горевать.
– Твою ж мать, – процедила я тихо, а затем, набрав полные лёгкие воздуха, в отчаянии заорала, сжав кулаки: – ААААААААА!!!! – как, бывало, просто писала эту букву в «Ворде», много строчек подряд, зажав кнопку и не отпуская её, пока, в свою очередь, не отпускало меня.
Стоило мне прерваться, чтобы набрать ещё воздуха, как рядом внезапно раздался мужской ехидный голос:
– М-да-а-а, вот так вопль! А я, когда услышал, что в университете появилась землянка, обрадовался. Думал, зажжём с соотечественницей! Кончилось моё одиночество! А тут, если мы что и зажжём, так это погребальную свечу, когда меня хватит удар от громкости твоего крика.
Я так и подпрыгнула.
– Кто здесь?
Раздался характерный