Катя. Александр Комов

много, но из всех гуляющих, двое пожилых мужчин невольно выделялись каким-то особым стилем. Опытный взгляд по одной только выправке без труда определил бы, что это люди из бывших. Скромная неприметность и даже небрежность в одежде выглядела как с иголочки и не могла скрыть внутренней сборки и человеческого достоинства. Легкая полнота одного из них только подчеркивала статус, второй был выше среднего и обходился без лишнего веса. Им было чуть за шестьдесят. Покровский Павел Николаевич, это тот, что повыше, и Юрий Иванович Саргин, который полнее, неспешно, прогулочным шагом, шли по боковой аллее, усыпанной мелким гравием.

      – Да уж, Юрий Иванович, – сказал Покровский. – Видимо, давненько ты не выбирался в город, одичал в своем логове. Завидую, конечно, но хоть бы радио слушал!

      – Павел Николаевич, – сказал Саргин, – помнишь, как раньше назывался этот парк? – спросил он и сам же ответил: – Парк культуры и отдыха. А сейчас, что написано на входе? «Парк развлечений!» Чувствуешь разницу? – Он лукаво посмотрел на Покровского и добродушно усмехнулся. – Ну и кто из нас одичал? А уж по поводу радио, я лучше промолчу.

      – Я же сказал, что завидую! – оправдался Покровский. – Но ситуация такова, что в двух словах и не расскажешь.

      – У меня сосед хорошо информирован, – сказал Саргин, – и к тому же прекрасный собеседник, как-нибудь познакомлю.

      – Мещерский Леонид, – сказал Покровский. – Тридцать семь лет. Доктор наук. Волосы русые, глаза голубые.

      На вскинутую бровь собеседника, Покровский улыбнулся.

      – Я с ним знаком, – сказал он, – по группе.

      – По группе?

      – Есть такая площадка, – пояснил Покровский, – мы называем её просто группа. Всё расскажу. Но что касается радио, кто и как нам промывает мозги, надо знать!

      – Надо, надо, – согласился Саргин.

      – Нам туда. – Покровский указал направление, и они повернули к обнесенному частоколом дворику.

      На входе их встретил высокий сорокапятилетний мужчина спортивного телосложения.

      – Добрый день, Юрий Иванович! – сказал он.

      – Как я рад тебя видеть, Глеб! – сдержанно воскликнул Саргин, пожимая руку.

      – Я тоже, Юрий Иванович, очень рад. Проходите, располагайтесь. У нас уже всё готово, – сказал Глеб и вопросительно посмотрел на Павла Николаевича.

      Покровский кивнул, и Глеб спешно покинул дворик.

      Друзья присели за массивный деревянный стол. Официант принес тарелку с нарезкой овощей, графин с прозрачной жидкостью и два граненых стакана. Саргин снял очки.

      – А что Глеб? – спросил он, протирая дымчатые линзы.

      – Очень много дел, Юрий Иванович, Глеб сейчас за троих, да и у меня в сутках двадцать пять часов, и не хватает!

      Потерев ладони, Покровский потянулся к графину и на всякий случай посмотрел на партнера.

      – Юрий Иванович, ты как?!

      – А как же!  – одобрил Саргин и надел очки.

      Покровский налил