– Да не нужен мне ваш Марат! – крикнула Зара, снова вырываясь и стянув с себя платок. – Как вы не понимаете? Не нужен!
В этот момент, старшая из женщин, годившаяся Заре в бабушки, легла на порог комнаты и плача, попробовала дойти до разума девушки, причитая:
– Не говори так, внученька. Марат наш золотом для тебя будет. Я сама тебя уже внучкой своей читаю, как родная ты нам теперь. Через меня ведь ты не перешагнешь, не опорочишь свою семью? Видно ведь, что ты девушка приличная, хорошая. Старших уважаешь.
Зара перестала вырываться и упав на корпешки, закрыла лицо руками и разрыдалась. К ней присели, как она после узнала, мама и сестра Марата и Данияра, и принялись ее успокаивать.
– Не плачь, доченька, – сказала мама. – Завтра родителей твоих сюда пригласим, той большой устроим. А на свадьбе самой красивой будешь, платье мы тебе уже прикупили.
– Но я не хочу…не хочу, – посмотрев в глаза мамы жениха, Зара взмолилась. – Отпустите меня домой, пожалуйста.
На это мама и сестра, ничего не сказав, встали, всё так же улыбаясь, и помогли подняться Заре. Мама снова одела на нее платок, только на этот раз не прикрывая лица, а только закрыв голову. Руки ее были мягкими, как и у родной матери Зары, но более пухлыми, как и вся фигура женщины.
– Пойдем за стол. Вот поешь и сразу лучше себя почувствуешь. И хватит плакать, покажи нам, какие родители у тебя, как хорошо дочку свою воспитали.
Упоминание о родителях и то, что их честь зависит от поведения Зары было для нее как ударом под дых. Их она опозорить не могла, поэтому послушно встала и позволила матери повести ее в гостиную: там был накрыт большой длинный стол. Зара, как в бреду, села за него. Ей подали воду, чтобы она могла успокоиться и восстановить дыхание. Людей вокруг было много, все радостно шумели и что-то говорили. Время от времени до Зары долетали очередные хвалебные слова в сторону Марата, иногда Данияра. До того, как все сели за стол, многие подходили к Заре и поздравляли ее, иногда целовали в лоб. Она же молча терпела, смотря на пустую тарелку перед собой, но не видя ее, а думая о том моменте, когда сможет позвонить родителям и они ее заберут.
Пока шло празднование, лился алкоголь, исчезала еда и играла домбра, Зара молчала, почти не отрывая взгляда от тарелки. Собравшимся вокруг это не мешало, все веселились и хвалили невесту за скромность. Заре не хотелось есть, но ее заставляли, не раз напоминая о чести семьи, которая зависела от поведения девушки. Она ела как на автомате, не различая вкуса еды, но отчетливо чувствовала соленые слезы, капавшие с глаз и стекавшие к губам.
От напряженного молчания и шума вокруг, у нее разболелась голова. Она потрогала виски, через, до сих пор одетый на голову платок, и помолилась о том, чтобы родители как можно скорее пришли.
Все еще сидели и праздновали, когда к Заре подошла мама Марата.
– Пойдем, золотце, – тихо сказала она, низко опустив голову.
– Куда? – Зара в надежде подняла взгляд на женщину, тоже шепча.
– Отведем