– Где наша не пропадала? – сказала Штраубэ и повела глазами в сторону прохода.
Я повернул голову. По залу ожидания с неприступным видом, как линкор через эскадру плоскодонок, перла наша красотуля. Она прошла к выходу и на нас с комбатом даже не посмотрела.
– Ну, – не то спросила, не то потребовала Штраубэ.
И я решился.
– Всем привет, – говорю честной компании и двигаю следом.
– Девушка, добрый вечер, – догнал я ее через несколько шагов, – не согласитесь ли погулять со мной по набережной? Недолго.
Девушка в недоумении остановилась.
– Интересно, – не сказала, а произнесла она глубоким грудным голосом и оглядела меня с головы до ног.
Не очень-то приятное ощущение, я сам привык так девиц осматривать, но не в этом дело. Держу морду лопатой, стою, жду. Она достала сигарету, закурила, и я понял, что дело почти что в шляпе.
– Извините еще раз, но я не смог предложить Вам даже спичек.
В ответ улыбка. Размер 46–48, возраст 23–25, макушка на уровне моих глаз. К старости, конечно, разнесет, но где я, а где старость? Беру ее под руку. Когда просовывал ладонь, случайно коснулся груди. Большая, упругая, в мягком лифчике.
– Ну, так как, идем?
Она кивнула. И тут меня понесло. Поперло, что называется, с нездешней силой. У меня получалось все или почти все, чего я хотел. Король считает, что целовать курящую женщину – это все равно, что лобызать пепельницу. Но мне было до звезды.
«Ну, Кондраша, ты и сволочь», – шептал я про себя в упоении от собственных успехов.
К полуночи красотуля была в моей власти, к утру я бы ее и на anal friendly version уговорил. Фамилия ей была Ляпунова, и по каким-то причинам со мной она чувствовала себя в полной безопасности. В карманчике ее джинсовой жилетки, где лежала зажигалка, я углядел нечто, похожее на упаковку финских презервативов. Думаю, это они и были. У меня таковые тоже имелись. Нынешним летом я презервативы каждый день с собой ношу. Впрочем, возле зажигалки могла лежать жевательная резинка.
К сожалению, при ближайшем рассмотрении Ляпунова оказалась не такой уж и великой, как мне показалось вначале. Это Штраубэ ее в момент раскусила, не я. Полагаю сию метаморфозу обычным явлением, ибо женская внешность обманчива. Утром без макияжа зрелище могло быть еще печальнее. Но сейчас ночь, до утренних разочарований еще дожить надо. Просто я был совершенно трезв, поэтому эффект утреннего распознавания лиц проявился раньше положенного, в неурочное время, как говорят наши работодатели.
Ляпунова, надо отдать ей должное, уловила мое легкое разочарование, а я окончательно охамел и стал мысленно сокрушаться, что свое внезапное везение трачу именно на нее. Все потому, что слишком легко она мне досталась. Фарт – великая вещь. По моим ощущениям на таком кураже я поимел бы успех и у более шикарной женщины, хотя, куда уж шикарнее. Условились на следующий день встретиться вечером у Почтамта. Что она делала на переговорном пункте, я так и не понял.
Утром, обдумывая вчерашние