– Не волнуйтесь, Антонина Тимофеевна, оформим опекунство на дедушку и бабушку. Теперь они смогут даже переселиться к детям. Никакая ювеналка их не достанет. А если попытаются сунуться…
– Я бы всё-таки хотела постоянно получать всю новую информацию: девчушка – как бы моя подопечная, да теперь уже и ваша, и, после смерти матери, прибегает ко мне по три раза на дню. И её можно понять: сиротами круглыми остались!
– Всё будет хорошо, если только такое слово применимо к ситуации. Я присмотрю за делами!
И баб Тоня положилась на слово человека, много чем ей обязанного и несколько раз помогшего решить несколько весьма сложных вопросов для баб Тониных собеседников. Раньше никогда не подводил, причём случаи были и посложнее.
Во-первых, Ксении скоро стукнет семнадцать, братья уже с паспортами, то есть дееспособны. Единственная, самая младшая, Анна пока не достигла возраста совершеннолетия, но когда в доме не просто три, пусть и юных, но ответственных человека с паспортами, но и пара умудрённых опытом родственников, вряд ли есть смысл бояться ювенальщиков. Тем более, при наличии такого заступника.
Опеку утвердили с первой попытки. И родители отца, считавшие себя ответственными за его поведение в последние годы жизни, переехали в его комнату и теперь Ксении здорово полегчало. Бабушка, Инга Сергеевна, постоянно была дома, так что все домашние дела перешли к ней. Дед – Михаил Петрович – обеспечивал всех продуктами и прочими потребными вещами. Ювенальщики в дом носа не показали ни разу.
Ксения успокоилась, но баб Тоня продолжала её встречать: девочка словно каждый день становилась ещё краше, а потому мужское население так и стригло, не окажется ли возможности хотя бы поговорить… Особо упоротых баб Тоня отлавливала, убедившись, что Ксения закрыла за собой дверь дома, и задушевно объясняла, что у Полярного Круга очень требуются рабочие руки. И баб Тоня может энтузиасту поспособствовать…
Но отлавливай их, не отлавливай, тут нужен кто-то постоянный. И баб Тоня снова обратилась к Филиппу:
– Выручай, сынок! Ведь девочка не может сидеть дома, как в тюрьме, без права выйти на улицу. Ей нужен телохранитель. Причём такой, что голыми руками способен уложить целую банду.
– А, может быть, есть смысл объявить кого-то, меня, к примеру, её женихом? А то непонятно будет, откуда телохранитель и кто ему платит. А я всё-таки местный: до сих пор живу через несколько домов от вас. Что скажете? Потому что я этих малолетних гопников знаю – сам таким был!
– Мне придётся с ней поговорить. Ты подъезжай к трём часам к магазину, куда я делаю вид, что хожу за покупками, чтобы Ксению со школы встретить. И если она согласится, я сразу же вас и познакомлю.
Назавтра Ксению провожали двое: баб Тоня и Филипп, с которым ей предстояло теперь видеться практически ежедневно: если только у него окажется свободное время. Обычно он освобождался довольно поздно: не раньше девяти