Глава 2
Вот это, блин, сюрприз! Колотило меня знатно. Я только добрел до своей кровати, как понял, что сейчас вывернет. Спрятал газету под подушку, попросил санитарку присмотреть и рванул в сортир. Влетел ракетой, растолкал курильщиков… и меня вырвало чуть не фонтаном. Из глаз потекли слезы.
По плечу похлопал кто-то из больных:
– Ты как? Медсестру позвать?
– Не надо, – ответил я, выплевывая остатки рвоты в чашу «генуя». – Психанул просто.
– А, ну тогда ничего, это у нас тут обычное дело, – протянул незваный помощник. – Умойся, полегчает.
А я плескал в лицо холодную воду из-под крана и пытался успокоиться. Восьмидесятый год! Жил я в этом вашем Советском Союзе. Как вспомнишь, так и вздрогнешь. До восьмого класса в сортир на улицу ходил. И печное отопление. Хотя что греха таить, в институт бесплатно поступил, врачом стал. И неплохим. По нынешним временам с теми стартовыми условиями мне бы ни хрена не светило. Хотя… уже будущим. Ныне, пишут в газете, товарищ Брежнев в Алма-Ате выступает…
В тот же день меня перевели в обычную палату. Всего шесть коек, тумбочка у каждого своя, и, говорят, вечером в телевизионной передачи смотреть можно. Курорт! Сразу всех позвали на прием таблеток, но оказалось, что у меня утренних нет. И хорошо.
Познакомился с ребятами. Три шизофреника, один уже разваленный совсем, плюс органик, как раз тот, что мне в сортире помочь хотел, Веня его зовут. И для полного букета умственно отсталый Коля. С умеренной умственной отсталостью, тихий. Ну и я…. Или красавчик – я провел рукой по подбородку – был с прибабахом? Нет, не может быть, в институте уже давно бы вычислили.
Посидел, полистал газету. За пять копеек, конечно, много ждать не стоит, но вот читать явно нечего. Или это у меня от стресса? Ладно, что сидеть? Надо думать, как выбраться. Пока пытался включить процесс мышления, всех начали выгонять на прогулку. Пациенты потянулись к выходу. Пошел и я. На улице не жара – термометр показывает двадцать градусов, но вполне комфортно. Все приятнее запашков в отделении.
Забыл, однако, что я тут не старожил и про мой статус еще ничего не известно. Медсестра Бородина постучалась в ординаторскую и спросила, приоткрыв дверь:
– Анатолий Аркадьевич, Панову на прогулку можно?
Услышав докторское «да», я тут же вклинился и получил разрешение побеседовать наедине позже.
Прогулка – это отлично! Надо голову прочищать, чтобы с доктором увереннее разговаривать. Что говорить, я знаю. И что отвечать – тоже. Но спокойствие надо, а его как раз пока нет. Вот похожу вдоль заборчика, смотришь, и устаканится в голове.
Ну, на прогулке