Наша компания устроилась на пляже за высокой дюной, поросшей метёлками добела выцветшей травы. Высокое солнце пекло, дюна закрывала нас от любого движения воздуха и от чужих глаз.
Все убежали купаться, мы с Ликой остались вдвоём. Я смотрю на её зацелованные солнцем круглые коленки, они гипнотизируют. Такие красивые, что руки чешутся взять карандаш.
Топая пятками по песку, прибежала Женька:
− Ну что вы тут под солнцем печётесь, идёмте купаться! Вода супер!
Лика прикрывает глаза ладошкой и смотрит на подругу.
− Женёк, отойди! С тебя капает, как с мокрой собаки.
− Жалко, не умею шкурой трясти, может, выкурила бы вас с этого одеяла. Разлеглись как парочка тюленей.
− Женя! − послышался Лёхин голос.
Лика засмеялась:
− Иди, вон суженый твой ни минуты без тебя не может.
− Я тоже без тебя ни минуты не могу, − сказал я, когда Женька снова умчалась к морю.
Лика повернулась и серьёзно посмотрела на меня. На её скулах лето рассыпало весёлые веснушки. Я улыбнулся:
− У тебя веснушки сбежали с переносицы.
Она ничего не ответила, отвернулась и, протянув руку, сорвала сухую травинку.
− Тим, я с тобой поговорить хотела, − сказала она.
− Ох, не к добру это, − пошутил я.
И снова она не улыбнулась. Я люблю её серьезность, но сейчас у меня в животе похолодело. Я поднялся и сел. Лика лежала на одеяле в бирюзовом бикини и смотрела на меня снизу вверх, травинка зажата между губ.
− Хорошо, давай поговорим, − обречённо согласился я.
− Ты же не имел это в виду? – спрашивает она и делает паузу, но, прежде чем я успеваю спросить, продолжает. − Про то, что ни минуты без меня не можешь.
И снова, прежде чем я успеваю ответить, она добавляет:
− Я, конечно, понимаю, что про минуту – это преувеличение, но мы же не собираемся друг друга связывать?
Я не понимаю, куда она клонит. Поэтому улыбаюсь и отвечаю:
− Нет, конечно, я не серьёзно. Я без тебя даже целый день могу, если очень нужно.
Её мой ответ не смешит. Она жуёт стебелёк и смотрит на медленно ползущую вдоль полотенца божью коровку.
− Я серьезно, Тим… Не хочу, чтобы мы лишали друг друга возможностей.
Мне сложно представить, что она может меня чего-либо лишить. Она мне дала целый мир. Вот он тут, под нашими полотенцами, полный, летний, сочный. Сказочный.
− О чём ты?
Она подставляет палец, и божья коровка медленно забирается на него. Наверное, думает, что это дорога из жёлтого кирпича, которая приведёт её в прекрасное неизведанное.
Я снова ложусь на полотенце. Лика продолжает меня убеждать в чём-то, что не имеет никакого смысла.
− Я о том, что мы, возможно, не сможем быть всегда вместе. Нам обоим нужно учиться. И, возможно, мы поедем учиться совсем в разные места.
− Я не хочу никуда уезжать из нашего города. Моего и твоего города. − Я опускаю лоб на её горячее плечо. − Пойду в академию искусств, или училище. Ты же знаешь, я хочу рисовать.
Она отодвигает