– Да хранит вас Бог! Ну как, сегодня ночью вам часто выпадало двенадцать очков?
– Поглядите только, какая у него серая, испитая и помятая рожа! Это все от страсти к игре и костям!
– Куда это вы труси́те, Тибо, Tybalde ad dados[7], задом к Университету и передом к Городу?
– Он едет снимать квартиру на улице Тиботоде[8], – воскликнул Жеан Мельник.
Вся компания школяров громовыми голосами, бешено аплодируя, повторила этот каламбур:
– Вы едете искать квартиру на улице Тиботоде, не правда ли, господин ректор, партнер дьявола?
Затем наступила очередь прочих университетских сановников.
– Долой педелей! Долой жезлоносцев!
– Скажи, Робен Пуспен, а это кто такой?
– Это Жильбер Сюльи, Gilbertus de Soliaco, казначей Отенского коллежа.
– Стой, вот мой башмак; тебе там удобнее, запусти-ка ему в рожу!
– Saturnalitias mittimus ecce nuces[9].
– Долой шестерых богословов и белые стихари!
– Как, разве это богословы? А я думал, это шесть белых гусей, которых святая Женевьева отдала городу за поместье Роньи!
– Долой медиков!
– Долой диспуты на заданные и на свободные темы!
– Швырну-ка я в тебя шапкой, казначей святой Женевьевы! Ты меня объегорил! Это чистая правда! Он отдал мое место в нормандском землячестве маленькому Асканио Фальцаспаде из провинции Бурж, а ведь тот итальянец.
– Это несправедливо! – закричали школяры. – Долой казначея святой Женевьевы!
– Эй! Иоахим де Ладеор! Эй! Лук Даюиль! Эй! Ламбер Октеман!
– Чтоб черт придушил попечителя немецкой корпорации!
– И капелланов из Сент-Шапель вместе с их серыми меховыми плащами.
– Seu ded pellibus grisis fourratis!
– Эй! Магистры искусств! Вон они, черные мантии! Вон они, красные мантии!
– Получается недурной хвост позади ректора!
– Точно у венецианского дожа, отправляющегося обручаться с морем.
– Гляди, Жеан, вон каноники святой Женевьевы.
– К черту чернецов!
– Аббат Клод Коар! Доктор Клод Коар! Кого вы ищете? Марию Жифард?
– Она живет на улице Глатиньи.
– Она греет постели смотрителя публичных домов.
– Она выплачивает ему свои четыре денье – quattuor denarios.
– Aut unum bombum.
– Вы хотите сказать – с каждого носа?
– Товарищи, вон мэтр Симон Санен, попечитель Пикардии, а позади него сидит жена!
– Post equitem sedet atra cura[10].
– Смелее, мэтр Симон!
– Добрый день, господин попечитель!
– Покойной ночи, госпожа попечительша!
– Экие счастливцы, им все видно, – вздыхая, промолвил все еще продолжавший цепляться за листья капители Жоаннес де Молендино.
Между тем присяжный библиотекарь Университета, мэтр Андри Мюнье, прошептал на ухо придворному меховщику, Жилю Лекорню:
– Уверяю вас, сударь, что это светопреставление. Никогда еще среди школяров не наблюдалось такой распущенности,