Абу разговаривал на английском, имея жуткий индийский акцент, и тараторил с такой скоростью, что мой мозг не успевал воспринимать информацию. Я хотел сказать, что у него очень специфическая речь и я не все понимаю:
– Your English…
– Is very good. I know, thanks, – перебив меня, протараторил он и тут же начал рассказывать какую-то свою историю, все добавляя «my brother».
Я не нашел, что ему ответить, поэтому решил молча согласиться.
– Твою мать, мне не нужны драгоценные камни, сережки и платки из натурального кашемира. Просто скажите мне, сколько стоит ночь в вашем хостеле, – раздраженно объяснял я администратору, Абу и кучке китайских туристов, собравшихся на ресепшене.
Абу долго пытался что-то рассказать, но я не понимал. Мне не хотели называть цену за ночь, а предлагали подняться и посмотреть номер, что меня сильно раздражало. Терпение было на пределе. Я начал повышать голос, отчего китайцы притихли, а Абу сказал:
– No problem, my brother.
Мой внутренний голос произнес: «Не вздумай сейчас психануть и уйти. На улице ночь, телефон почти сел. Где мы сейчас будем искать новое жилье?»
Я старался дышать глубоко и медленно. «Спокойно-спокойно, это Индия, она такая».
Наконец номер был забронирован, мы перешли к следующему этапу: я спросил, где здесь можно поесть. Абу не стал рассказывать, но предложил отвезти туда на своем байке:
– Нет проблем, просто я очень хороший человек. Connect, помнишь, брат мой? – сказал он и взял мой телефон, быстро набрал номер, записал себя в список контактов и отдал мне гаджет. Я даже не успел понять, что произошло.
Через пятнадцать минут возле двери хостела появился Абу в джинсовой куртке с нашивками, сидя на черном мотоцикле, похожем на Harley.
Даже в лице его что-то изменилось. Бунтарский огонек заблестел в глазах.
Я сообщил, что мне нужно кафе, где есть неострая еда. Абу кивнул и прокричал: «No problem, my brother!» – и дал газу. Под рев мотора мы отправились в путь.
В местной забегаловке, переполненной индусами, все разом притихли, внимательно наблюдая за белым человеком. Абу шел немного впереди с гордым уверенным лицом и вальяжно-расхлябанной походкой. Официанты, завидев иностранного посетителя, провели нас из общего зала в отдельную комнату, в которой было светлее и имелись столы с белыми скатертями. Складывалось ощущение, что я какой-нибудь высокопоставленный гость.
Официанты следили за каждым моим движением. Три раза я сообщил, что мне нужна неострая еда. Все кивнули. Абу сказал: «No problem, my brother».
Вскоре на столе оказалось что-то похожее на курицу в густом жирном томатном соусе, лепешки и вода. Официанты гипнотизирующими взглядами сопровождали мои действия. Я отломил кусочек хлеба, проглотил несколько ложек густой смеси и… Острота вновь ударила в лицо, запылала огнем во рту. Жадными глотками воды я пытался потушить внутренний пожар. Джайпур показал новый уровень остроты, то, что я считал острым в Дели, было детскими приправами.